Никифор Фока слушал с непроницаемым лицом. Только черные угли глаз вспыхивали иногда под густыми бровями. Тогда глубокий шрам на левой щеке багровел, сжимались тонкие губы под горбатым носом, а бритый подбородок казался несокрушимым и тяжелым, как булыжник.
— Чего хочет от меня правитель россов Сфендослав? — медленно перекатывая слова во рту, спросил император, не глядя на Асмуда.
— Великий князь Киевский желает, чтобы ты, царь Романии, не встревал в нашу свару с хаканом Козарии!
— Ясно… — Император задумался.
«Сокрушат Хазарию и станут нападать на наши земли, — мрачно размышлял властелин полумира. — Над Таврией [30] Таврия — Крымский полуостров; южная его часть в X веке принадлежала Византийской империи.
нависнет меч росса. А с той благодатной нивы Романия получает треть всего хлеба империи… Надо во что бы то ни стало сдержать зарвавшегося варвара Сфендослава!»
Асмуд устал ждать, пока заговорит правитель Царь- града.
— Мы хотим услышать слово царя Романии! — Асмуд вперил холодный взор голубых северных глаз в лицо императора.
— Нет! Романия не может равнодушно наблюдать за разбоем россов. Я не желаю, чтобы Сфендослав воевал хагана… — Никифор Фока помолчал, соображая, что здесь изложить главным доводом, и закончил: — Вы язычники. В Хазарии же много христиан, наших братьев по вере. Кровь их будет на моей совести.
Асмуд открыто и громко рассмеялся:
— Мы не трогаем тех, кто не поднимает на нас меча.
Два лета тому под стенами стольна града Киева и в степи под Черниговом грозный воитель Святослав наголову разгромил орды козарские. Сам хакан-бек Урак потерял свою буйну голову… Множество козар попало к нам в полон. Среди них есть и крестиане. Насилия мы им не чиним: селянами живут они в землях Руссии. Выйдет срок, и они без выкупа по домам пойдут. Или у нас останутся на правах вольных людей — как захотят. Мы веру их не тесним, и невольники-крестиане свободно поклоняются богу вашему. Только в Киев-граде пять молелен, куда они ходят. В Козарии же крестиан на кострах жгут, ибо власть там у Итиль-хана и хакан-бека. Один из них иудей, а другой — Магометовой веры!..
— Примите закон бога нашего Иисуса Христа, и Романия окажет россам любую помощь, — прервал Асмуда человек в белом одеянии.
— Нет! — воскликнул русский воевода. — Перун — вот бог наш! Бог грома и молнии! Есть на Святой Руси и другие боги. Они помогают нам в трудах мирных и в битвах яростных! — Асмуд вдруг язвительно улыбнулся: — Сначала, значит, вы нам бога своего подарите с волхвами своими, а потом и Русь Светлую — под ноготь?! Шали-ишь, кудесник креста! И не тебе сказываю я слово великого князя Киевского, а царю Романии.
— Его слово — это и мое тоже! — насупил густые брови Никифор Фока. — Если Сфендослав двинет свои легионы в Хазарию, гроза обрушится на вашу землю! Вот мое последнее слово!
— Ну, коли так, — голос воеводы Асмуда стал суровым и грозным, — ты тоже, царь Романии, услышь слово русса… На печенегов надежу держишь?.. Тогда мы мира поделим [31] Мира делить (древнерусск .) — заключить мирный договор.
с Козарией и дружины свои обрушим на печенегов. Бек-ханы с ордами своими новых земель искать станут, страшась меча нашего. А мы уж постараемся, чтобы други твои на землях твоих, царь, новую родину сыскали!.. Потом мы бросим грозу и огонь на твои земли в Таврии…
— О-о! — вытаращил глаза император. — Ты осмеливаешься угрожать мне, варвар?!
— Мы не отроки несмышленые, а мужи бранные! — побелел от гнева Асмуд. — Князь Святослав — великий воитель! И слова его — не шелуха на ветру!.. Ежели я с супротивными речами к нему ворочусь, тогда быть грозе на земле твоей!
— Ну что ж… — Никифор прикрыл глаза ладонью. — Я подумаю. — Голос императора был уставшим и глухим.
Русский воевода стоял перед ним прямо, лицо словно из камня вырублено.
Никифор Фока опустил ладонь, остро глянул на строптивого собеседника, усмехнулся чему-то и заключил:
— Завтра синклит [32] Синклит — совет высших сановников при византийском императоре.
скажет свое мнение, а я решу, как быть… Больше не задерживаю мужественного посла россов…
На следующий день сановники императора порешили:
«Не мешать россам воевать хагана. Победит ли в этой войне беспокойный Сфендослав, то богу одному ведомо. В любом случае эти „друзья империи“ ослабят один другого в кровопролитной борьбе и не будут так нагло угрожать нашим границам и требовать непомерной дани».
Читать дальше