— Все ли тут? — спросил старый военачальник.
— Все, — ответил кормчий.
— Благодарю тебя, царь морской! — поклонился воевода волнам и бросил навстречу им горсть серебра. — Прими и не сердись за то, что нарушили завет твой и плыли к пределам своим в зимнюю пору.
Все руссы сделали то же самое и одарили царя морского, кто чем мог: монетой, серьгой из уха, пряжкой, перстней, куском размокшего хлеба.
Ветра не было, но потерпевшие кораблекрушение, мокрые с головы до ног, дрожали от холода. Многие тут же, на берегу, снимали с себя промокшие одежды, выжимали их насухо, выливали воду из сапог, переодевались.
— Глянь, воевода, вон у холма дом, кажись, стоит.
Так оно и было. От ветхого строения к ним спешили люди. На всякий случай руссы построились и взялись за рукояти мечей. Но, разглядев, что к ним приближаются всего четверо мужчин, воины расслабились. Ждали. В хозяевах здешнего места воевода сразу узнал греков и не ошибся. Шагах в десяти люди остановились. Трое остались стоять, а четвертый — мужик лет сорока — смело выступил вперед.
— Мир вам, воины! — приветствовал он руссов по-гречески и безошибочно отгадал: — Россы. Какой ветер занес вас в наши края? Кто же плавает в такую пору?
Асмуд ответил на приветствие и в свою очередь спросил:
— Ты кто? Рыбак, должно быть?
— И рыбак, — подтвердил грек. — Имя мое Родион. А это сыновья мои.
Трое рослых парней, старшему из которых на вид было не более двадцати лет, склонили головы, но дубинок с плеч не сняли.
А Родион продолжал:
— Но я не только рыбак. Я дозорный моря. По договору с росским царем Сфендославом и императором Романии [27] Романия — так византийцы называли свою империю. Себя они звали ромейцами или римлянами.
Никифором Фокой я помогаю мореходам, попавшим в беду.
Руссы сразу повеселели: такой договор был.
— Мы рады принять твою помощь! — пожал ему руку Асмуд. — Но почему ты не выставил огонь, как увидел нашу ладью?
— Я не видел даже самого моря из-за тумана. А огонь горит на холме днем и ночью. — Родион указал рукой на вершину. — Видишь дым?
Туман растворялся под лучами утреннего солнца, и руссы с извинениями вынуждены были признать правоту грека.
— В разбитой ладье было много запечатанных кувшинов с монетами, зерном и другими товарами, — сказал кормчий. — Если их не разбило о берег, то надо бы выловить. Был бы челн…
Отец только бровью двинул, как парни ринулись к берегу, где, скрытая от посторонних глаз, стояла в заливчике длинная и узкая рыбацкая лодка.
Грек еще раз поклонился, приглашая нежданных гостей в дом. Уже на крыльце воевода Асмуд оглянулся и увидел, как лодка, вспенивая волны, стремилась к месту гибели ладьи. Трое парней проворно работали короткими веслами…
В доме было жарко. Руссов пробирала дрожь: не в летней воде искупались — в зимнем суровом море. У кромки берега лед.
— Эх, баньку бы нашу, русскую, — вздыхали гребцы.
— Векша, в дозор! — коротко распорядился воевода.
Хозяин запротестовал было:
— На три дня пути вокруг нет никого. Только такие же посты по всему берегу. Бояться некого. Кочевники сюда зимой не заходят…
— Ежели так, то не пожалей для воина сухую одежду и сапоги, — насмешливо глянул на него Асмуд и пояснил: — Не бабы мы, а ратники. Плохо будем службу править — без глаз останемся, а заодно и головы потеряем.
Векша мигом переоделся и мгновенно исчез за дверью. Хозяин укоризненно смотрел на непреклонного русского военачальника…
С великим поспешанием воевода Асмуд покинул Царь- град и рискнул плыть зимой по бурному Русскому морю [28] В старину Черное море называли Русским.
. Для этого у него была веская причина…
Месяц назад с ним разговаривал ромейский император Никифор Фока. Пышной при приеме иноземного посла церемонии не было: Асмуд не хотел привлекать к себе постороннего внимания. В Столице мира много было послов иных земель и самых заурядных лазутчиков, которые за деньги продавали даже тайны своих хозяев… Воеводу провели в тесную комнатку загородного царского дома. Император-воин, одетый в кольчугу из серебряных колец, сидел в кресле с высокой спинкой. Кроме двух рослых охранников, в комнате был еще один человек — благообразный старец в длинном белом одеянии с большим позолоченным крестом на груди.
— Нам надобно сокрушить Козарию! — твердо чеканил слова русский военачальник. — Итиль-хан [29] Итиль-хан — так руссы звали великого кагана Хазарии.
закрыл путь гостям русским на Восток. Русия вынуждена продавать свои товары за бесценок…
Читать дальше