Бямбын Ринчен - Заря над степью

И вот настал выпускной день. Родители уже с самого утра осматривали выставку ученических работ, открытую в клубе школы.

Дежурные — их можно было узнать по красным повязкам на правом рукаве — встречали гостей. Они давали пояснения.

— В клубе все сделали мы сами: сцену, столы, стулья, скамьи и даже занавес. Выставка разбита на отделы. В каждом отделе свой дежурный. Они вам расскажут о своих отделах. Желающие могут посмотреть в микроскоп каплю воды, лист травы, — говорил старший дежурный.

Бронзоволицые жители степей с изумлением рассматривали экспонаты, переходили из одного отдела в другой.

— Мама, мама, посмотри, это я вышила! А это вышила Алтан-цэцэк, внучка тетушки Пагмы. А вот этот кисет мы вышили в подарок, а кому — пока нельзя еще говорить. Весь этот стол занимают наши подарки. Смотри, вот конь. Его вырезал Бата, сын дяди Вана.

— Как живой, — раздавались радостные голоса. Школьники с гордостью показывали выставку своих работ родителям. И родители радовались не меньше детей.

После осмотра выставки гостям выдали красиво отпечатанные на машинке пригласительные билеты на выпускной вечер. Но араты пошли сначала к учителям на квартиры — поблагодарить их от всего сердца и преподнести священный хадак с пожеланием успеха и счастья. В учительских юртах на столиках уже высились горки красных, синих, зеленых, голубых и белых хадаков.

Водители девочек горячо благодарили преподавательницу рукоделия Чжан-ши.

— Пусть долгими и радостными будут дни твоей жизни. Пусть твое счастье распускается и благоухает, как самые прекрасные цветы. Пусть вся жизнь твоя светится, словно полная луна! — приговаривала старушка, приехавшая вместе с невесткой полюбоваться на внучку.

Старый Ван со своей женой Да-ши тоже были здесь, радостные, возбужденные, — их сын Бата в этом году окончил школу.

В чистенькой юрте Табхая и Сувды старая Того, сидевшая как хозяйка в восточной половине юрты, приветливо встречала и угощала гостей. До народной революции она не смела мечтать даже о малюсеньком кусочке чесучи, чтобы посадить на свое рубище из десяти тысяч заплат хоть одну новую. А теперь на ней был новенький ватный шелковый дэл ярко-синего цвета.

Коротко подстриженные волосы Того отливали матовым серебром. Избороздившие лицо ранние морщины — следы горя и нищеты — разгладились, спокойное чело ясно и невозмутимо.

В полдень приехал Иван Артамонович и Петровна, которых Насанбат пригласил на торжество первого выпуска школы.

Иван приехал со своим внуком Михаилом — командиром Красной Армии, проводившим отпуск у деда. Он направился прямо в юрту Батбаяра. Ему не терпелось поздравить старого друга с третьим избранием на должность председателя хошуна.

— Отец и дед Иван идут к нам! — обрадованно воскликнула Чжан-ши, заметив свекра в воротах. Она выбежала встречать дорогих гостей. Следом за ней вышел Насанбат.

— Здравствуй, Чжан-ши! — широко улыбнулся дед Иван. — Это мой внук Мишиг [167] Мишиг — от русского имени Михаил. . Командует полком. А это Чжан-ши, — повернулся он к внуку, — жена Насанбата.

Михаил поздоровался с Чжан-ши. В воротах показались Пагма и Петровна. Петровна, увидев Чжан-ши, засеменила к ней:

— Чжан-ши! Чжан-ши!

Она крепко обняла Чжан-ши и поцеловала — троекратно, по русскому обычаю.

— Поздравляю тебя с большим успехом! — пожимал дед Иван руку Насаибату. — А мы, брат, с Петровной на родину надумали вернуться, к внуку собрались. Никиту и Машу пришлось оставить домовничать, с отъездом много хлопот. А избу нашу со всеми постройками решили подарить вашей школе. Будем ждать тебя и Чжан-ши в гости к себе.

— Как это вы так сразу надумали, дедушка Иван? Мы очень привыкли к вам. Оставайтесь! — просил На-санбат.

— Спасибо на добром слове, сынок. Мы жили с Батбаяром как родные братья. Ладно мы жили здесь! Однако тянет на родину. Сам знаешь, для человека нет ничего дороже родины. А ведь теперь у нас там советская власть, все по-новому, другого такого места на всем свете больше нет.

— Верно, Иван-гуай, — проникновенно заговорил Насанбат. — Родина для человека всего дороже, а вашей советской родиной и мы, монголы, гордимся.

Старики отведали угощения и отправились осматривать школьную выставку.

Как только гости появились в клубе, дежурные и пионеры с ярко-красными галстуками на чистеньких темпосиних дэлах четко отсалютовали. Ребята с нескрываемым любопытством оглядывали рослого, плечистого командира Красной Армии, который в ответ на их приветствие по-военному отдал честь.