Бямбын Ринчен - Заря над степью

"Как известно, — говорил премьер-министр, — экономика Внешней Монголии всегда была слаборазвитой. Поэтому наша страна плохо вооружена, а наша армия невелика. Правительство Китая, встречая многочисленные трудности, не могло оказать нам действенную помощь. Хотя оно и взяло на себя обязательство оборонять нашу страну, но, испытывая определенные внутренние и внешние трудности, не смогло его выполнить. Наше правительство тщательно взвесило все вышеизложенное и, обсудив проблему в целом на совещании ванов, гунов и лам, пришло к выводу, что подозрения Китая в отношении нас будут в ближайшее же время рассеяны и между нами будут установлены самые дружественные отношения. Поэтому мы, желая отказаться от самостоятельного управления, обращаемся к Вам с просьбой восстановить старые порядки и законы Цинской династии, определявшие наши отношения в прошлом, и принять на себя государственное управление Монголией. Все мы желаем, чтобы правительство Китая помогло нам укрепить власть внутри страны и избавило нас от иноземного вмешательства. Обо всем этом было доложено августейшему Джавдзандамбе-хутухте, нашему святому хану, и получено его высочайшее одобрение.

Если не повторять прежних ошибок и на справедливых началах строить отношения между нашими государствами и если не допускать ущемления интересов монголов, китайское правительство может легко достигнуть согласия и мира с нами на вечные времена. Именно этого хотят чиновники и араты Внешней Монголии. Торговый договор между нашими странами и прочие акты, декларации и ноты были скреплены печатью хана, когда Монголия стала автономным государством. Теперь, когда мы добровольно отказываемся от автономии, все эти договоры и письма, естественно, теряют силу. Когда в России будет создано единое правительство, китайское правительство само начнет с ним переговоры, чтобы установить с Россией дружеские добрососедские отношения.

Исходя из вышеизложенного, мы единодушно согласились на присоединение Монголии к Великому Китаю и просим в основу наших взаимоотношении положить старые установления Цинской династии и на их основе издать соответствующие указы, выдержанные в духе уважения к пашей стране и направленные на улучшение наших отношении. Обращаясь с этой просьбой, мы надеемся, что великий президент Китая удовлетворит ее. Ждем с нетерпением положительного ответа".

Бадамдорж сиял очки и оглядел собрание. В большой юрте Нижнего хурала несколько минут царило гробовое молчание. И вдруг тишина взорвалась, со всех сторон понеслись протестующие гневные крики:

— Это измена!

— Наши правители продали наше государство!

— Мы не сдадимся Китаю!

— Лучше умереть, чем снова стать рабами рабов!

Старческое дряблое лицо премьер-министра удивленно вытянулось, седые нависшие брови приподнялись, тонкие губы плотно сжались, и в потускневших глазах вспыхнули злые огоньки.

Старик властным движением несколько раз поднимал и опускал правую руку, словно силой усаживая кого-то на место.

— У нас крайне ограничено время, — сказал премьер. — Ораторам не следует затягивать свои выступления. Кто согласен с проектом обращения?

— Я, — негромко сказал кто-то.

Этот одинокий голос потонул в новом взрыве негодующих выкриков. Члены Нижнего хурала выступали один за другим, они возражали против принятия ультиматума и требовали вывести китайские войска.

Командование монгольских войск, расположенных в Урге, заверило, что армия будет сражаться с врагами не на жизнь, а на смерть.

Бадамдорж, выслушав эти выступления, иронически произнес:

— Что-то вы уж слишком храбро и воинственно настроены. Только кажется мне, что здесь многие — герои только на словах. Одумайтесь! Вот тут кое-кто уверял, что у нас есть все необходимое для сопротивления. Ерунда!

В Урге всего семь пушек и девять тысяч ружей. Это все, что мы сумели приобрести за девять лет нашей автономии. А солдат в Урге меньше, чем ружей. У китайцев же под ружьем здесь десять тысяч. И по только пехота, но и кавалерия и артиллерия. Россия в настоящее время нам помочь не может. Вот и решайте, как быть. Или мы добровольно откажемся от автономии и тем самым сохраним религию, нацию, привилегии хана и удельных князей, сохраним жизнь и имущество аратов. Или же нас заставят это сделать силой, половину перебьют, а остальных сделают рабами. Любое сопротивление в настоящее время не только глупость, но и безумие. Если члены Нижнего хурала будут настаивать на своем — воля ваша. Я лично считаю обсуждение обращения в Нижнем хурале законченным. Не сомневаюсь, что Верхний хурал и богдо-хан в такой момент вынесут мудрое решение, отвечающее интересам религии и народа, — решительно заявил Бадамдорж и покинул заседание.