Рене Манзор - Апокриф. Давид из Назарета

Будучи не в состоянии растормошить трибуна, Фарах принялась нещадно хлестать его по щекам с криками:

– Ты очнешься или нет? Вставай! Ради всех богов! Иначе они убьют Давида.

А в это время сын Иешуа выпускал стрелу за стрелой, не давая отдыха своим ослабевшим от усталости пальцам. Одни стрелы ранили всадников, другие – их лошадей, но ни одна не попала в Савла, чей щит был буквально изрешечен.

Следовало признать очевидное: римляне вскоре захватят плато.

И в это мгновение из глинистой почвы поднялся столб пыли и горячий воздух осветился невиданным доселе сиянием. Лошади римлян встали на дыбы, отказываясь скакать вперед. Огромное светящееся облако с бешеной скоростью налетело на них, закрывая все окрестности и осыпая солдат градом камней. Внезапно Савл поменялся в лице, напрасно он пытался защитить голову своими трясущимися руками.

В это время Лонгин пришел в себя и увидел, как Давид и Фарах пытаются оттащить его в укрытие, спасаясь от этой каменной бури.

Небо всей своей тяжестью обрушилось на штурмующих, словно эта неожиданная буря сломала поддерживавшие его столбы, словно небосвод вознамерился сойтись с землею, чтобы обладать ею. В воздухе было так много песка, а в песке так много воздуха, что уже непонятно было, где заканчивается небо и где начинается земля. Ветры с яростью набрасывались на всадников, обжигая их своим горячим дыханием, бешено вертя ими и заставляя одних отступать, а других просто сбрасывая на землю.

Однако Савл решил все же идти вперед, до крови пришпорил лошадь, чтобы та продолжала подниматься на плато. Но испуганное животное только зафыркало, стало на дыбы и сбросило его с себя. Оказавшись на земле, он тем не менее продолжал идти, наклонившись вперед и зажмурившись. Песок сыпался на его взъерошенные волосы и бороду, словно пытаясь его отговорить от этого. Тогда он принялся кричать на этого невидимого врага, который не пускал его вперед:

– Кто ты, демон? Почему ты ополчился против меня?

В это время в небе вместо ответа прогремел гром, от которого у него все похолодело внутри. Камешки хлестали его по лицу, оставляя кровоточащие царапины. Казалось, корни деревьев вылезали из земли, чтобы не дать ему продвигаться дальше.

– Чего ты от меня хочешь? – взмолился он, спотыкаясь. – Что тебе от меня надо?

Даже когда он уже лежал на земле, ненастье не давало ему передышки. Оглянувшись назад, он увидел ужасное зрелище. Потерявшие рассудок из-за песчаной бури, его товарищи по оружию убивали друг друга. Их перекошенные от ярости лица были все в крови, а когда все были уничтожены, кроме одного, этот последний набросился на Савла. Кровь струйкой бежала у него изо рта, когда он направился к охраннику. Тарсиец бросился было наутек, однако ноги, запутавшись в корнях деревьев, не слушались его. С кровавой пеной на губах, похожий на людоеда, нападавший угрожающе приближался к нему… Савл уже чувствовал вонь из его рта… Вдруг кто-то прикоснулся к его плечу. Савл вскочил, пытаясь на ощупь найти свой меч, но только опрокинул кувшин, стоявший у его изголовья.

Командир отряда отскочил в сторону. Он стоял перед ним с лампой в руках.

– Кто здесь? – закричал Савл, не раскрывая глаз.

– Твой помощник, господин. Мы в Дамаске. С тобой случился припадок, ты потерял сознание и упал с лошади.

Тарсиец с трудом смог открыть свои обожженные солнцем веки. Увидев его белые, покрытые пеленой зрачки, легионер побледнел. Отчаянно пытаясь найти своего собеседника, Савл спросил:

– Я тебя не вижу… Где ты?

– Перед тобой, Савл.

Тогда тарсиец обгоревшими на солнце руками нащупал лицо своего подчиненного…

– Я ослеп! – зарыдал он. – Ослеп…

Дамаск, Сирия

Повсюду, где появлялся Ловец человеков, собиралась большая толпа. Люди хотели видеть и слышать того, кого Мессия назвал своей скалой. Люди впитывали все, что он говорил. Его слушатели были очарованы тем блаженством, которое он обещал в своих речах. Как человек, не умевший ни читать, ни писать, мог так доступно толковать Писание?

– Это не я вам говорю, – скромно отвечал Петр. – Это Иешуа из Назарета вещает моими устами.

Казалось, приняв Дух Божий семь лет тому назад, в день Пятидесятницы, его апостолы превратились из боязливых учеников в страстных проповедников. Некоторые из них, как, например, Фома и Андрей, отправились нести Добрую Весть на край света. Другие, такие как Петр и Иаков, до сих пор вещали ее в Палестине, несмотря на преследования. Проповедуя, словно овцы среди волков, эти Одиннадцать апостолов возвращали надежду униженной стране, жаждущей посева нового.