Борис Тумасов - Иван Молодой. Власть полынная

Орда уходила в Дикую степь…

С дубовых высоких стен Ростова Великого открывалось озеро Неро. Зеркалом просторным легло, гладью разлилось, рыбой люд радовало.

В непогоду хлещут его холодные волны, бьют о стены ростовские, и покачиваются у причалов рыбацкие лодочки.

С той поры как Санька сопроводил в Ростов поезд великой княгини, не велено ему отлучаться из города. Единственная утеха - подняться на башню, посмотреть вдаль, где озера край и лес начинается. И такая тоска грызет Саньку! В Москву бы податься, где остались жена Настена и сын.

Сердцем чуял Александр, сын Гаврилы, не свое дело он сейчас исполняет. Дворянин он, а дело дворянское - службу нести.

Вот и собрался он с полком и другими ратниками Москву боронить от ордынцев, а тут позвали его и велели исполнить повеление великого князя Ивана Васильевича. Государь сказал:

- Ты, Санька, великую княгиню из Рима привез, ты ее и постереги от ордынцев. Вишь, какая напасть приключилась, татары к Москве подходят…

В Ростове Александру стало известно, что за Серпуховом воевода Холмский перекрыл дорогу ордынцам и те, не дав боя, поворотили назад, не дойдя до Москвы.

Теперь Санька считал, что великую княгиню скоро повезут в Кремль, и ждал этого дня. Давно уже уехал митрополит, увезли казну государеву, а Софья все еще оставалась в Ростове.

В Ростове Саньку застал Иван Молодой. От него узнал Санька, что в северных землях собираются отряды ополченцев и по весне готовятся подняться на защиту Москвы.

Услышав, что дворянина Александра, сына Гаврилы, приставили беречь великую княгиню Софью, молодой князь долго хохотал. Наконец угомонился, сказав:

- Не ведал я, в чем честь дворянская. Ты, Санька, учудил. Аль дело дворянина покой великой княгини оберегать? Ты не рыцарь при дворе европейском!

Обидно Александру. Однако, может, и прав молодой великий князь? И сам себе вопрос задавал: его ли в том вина?

А как возразить князь Ивану? Что ответить? И так до Саньки слухи доходили, что кое-кто из бояр великой княгиней недоволен: государь много воли ей дает. За то, что в ней кровь царская, так и почет ей такой? За ней приданого ни земли, ни царства! Доведись до греха, поимеет она власть, сладу с ней не будет. То-то еще случится, когда она сына родит!..

А власть-то должна быть у великого князя Ивана Молодого - так и государь решил на Думе…

И снова вспомнилась Саньке жена, Настена. Вот ведь повстречалась ему такая заботливая. Подумал: «Наградил бы Господь и великого князя Ивана Молодого такой. Знамо дело, выберут из княжон какую-нибудь, ко всему нелюбимую… Либо прыткую, проворную, как Глашка, девица дворцовая…»

Они долго сидели вдвоем, отец с сыном. Уже свечи одна за другой догорали, стекали по поставцам лужицей. Потом остались при лунном свете. Великий князь Иван Молодой рассказывал о поездке на Север, что по весне воеводы начнут готовить ополченцев-доброхотов и немало их сыскивается в тех землях, какие от Новгорода сторону Москвы приняли.

Речь о Золотой Орде пошла, и молодой великий князь удивился, что Ахмат решился послать в набег тумены, когда лету конец.

- Отсюда, - сказал Иван Третий, - исхожу, хан пробует Москву на твердость. И он не уймется. Со временем Ахмат пойдет на землю русскую силой огромной, нам готовыми надобно быть. И думается, накануне хан попытается урядиться с Казимиром, чтоб тот с западного рубежа нам угрожал.

- К тому времени должно быть готовым, - согласился Иван Молодой, - заставы на рубежах усилить.

- Одних застав мало. Хорошо бы своих людей иметь в Сарае, лазутчиков верных.

- Через торговых гостей действовать…

- Торговые гости одно, а вот таких бы, кто к Ахмату вхож. Хан задумает орду собирать, а нам о том уже ведомо. К тому времени мы ополчение соберем, рать, дворянские полки. Братьев моих с дружинами выставим…

Думается мне, государь, что Ахмат пошлет к Казимиру письмо с верным человеком.

- То так.

- Его он постарается сыскать среди гостей торговых. Нам надобно следить, кто из них через земли наши проезжать вздумает.

Такой гость торговый может в Литву через Крым попасть. Однако ты прав, сын, тут глаз да глаз нужен…

Разошлись, когда первые петухи пропели.

В ханском дворце холодно, и жаровни с углями не греют. Ахмат кутается в лисий халат, а ноги прячет в высокие, шитые из соболиного меха туфли.

Зимняя степь часто лютует. Понесет, неистовствуя, метель, и негде укрыться. Ворчит зло, беснуется непогода, пуржит, и то ли ветер, то ли волки голодные воют. Ночами их стаи подходили к юртам и кибиткам, резали скот. Волков отгоняли факелами, но они снова возвращались.