Колин Маккалоу - Битва за Рим

Младший консул теперь смотрел на своего старшего коллегу в крайнем отчаянии – правильно подмечено! Как точно! И эти слова окончательно убедили Квинта Помпея Руфа, что Сулла имеет твердое намерение вторгнуться в Рим.

Дважды – в Аквине и в Ферентине – войско Суллы встречали послы из Рима. Весть о том, что Сулла движется на Рим, пролетела, словно орел. Дважды послы приказывали Сулле – именем народа – сложить с себя командование и отослать войско назад, в Капую. Дважды Сулла отказывался. Но во второй раз он добавил:

– Передай Гаю Марию, Публию Сульпицию и остаткам сената, что я встречусь с ними на Марсовом поле.

Послы этому не поверили, но Сулла в действительности и не имел такого намерения.

Затем, в Тускуле, Сулла обнаружил городского претора Марка Юния Брута, поджидающего его прямо на Латинской дороге. Вместе с ним – видимо, для моральной поддержки – был другой претор. Их двенадцать ликторов – по шесть на каждого – толпились на обочине дороги, стараясь скрыть, что в фасциях у них были топоры.

– Луций Корнелий Сулла, я послан сенатом и народом Рима, чтобы запретить твоей армии приближаться к городу. Ни пяди дальше, – сказал Брут. – Твои легионы вооружены и идут не на триумф. Я запрещаю дальнейшее продвижение.

Сулла не произнес ни слова в ответ. Только сидел на муле с каменным лицом. Оба претора были грубо отброшены с дороги, прямо в гущу сгрудившихся в ужасе ликторов, и марш на Рим продолжился. В том месте, где Латинскую дорогу пересекал первый дивертикул, Сулла сделал остановку и разделил свое войско. Если кто-то и верил истории об армии Суллы, готовой встать на Марсовом поле, сейчас стало ясно, что Сулла склонился-таки к вторжению.

– Квинт Помпей, бери Четвертый легион и двигайся к Коллинским воротам, – велел Сулла, раздумывая про себя, хватит ли его соратнику твердости осуществить это предприятие. – В город ты входить не должен, – мягко напутствовал он, – так что волноваться нечего. Твоя задача – не допустить, чтобы кто-либо провел легионы по Соляной дороге. Расположи людей лагерем и жди от меня известий. Если ты увидишь на Соляной дороге войско, пошли гонца к Эсквилинским воротам: я буду там.

Затем он повернулся к Лукуллу:

– Луций Лициний, возьми Первый и Третий и веди их ускоренным маршем. Вам предстоит долгий путь. Вы должны пересечь Тибр по Мульвиеву мосту, затем пройти вниз, через Ватиканское поле в район за Тибром, где вы и остановитесь. Займи весь район и выстави гарнизоны на мостах, что ведут на Тибирину, на Эмилиевом мосту и на старом Деревянном мосту.

– А на Мульвиевом мосту не стоит ставить гарнизон?

Тут Сулла свирепо и одновременно торжествующе ухмыльнулся:

– А по Фламиниевой дороге никакие легионы не пойдут, Луций Лициний. Я получил письмо от Помпея Страбона, в нем он порицает незаконные действия Публия Сульпиция и выражает надежду, что Гай Марий не возьмет на себя командование в войне против Митридата.

Сулла подождал некоторое время на пересечении дорог. Когда, по его расчетам, Помпей Руф и Лукулл были уже далеко, он повернул свои два легиона, Второй и тот, который не имел номера, поскольку не был консульским, и повел их к Эсквилинским воротам. От того места, где соединялись Латинская дорога, Аппиева и дивертикул, Сервиева стена была плохо видна – нельзя было с уверенностью сказать, есть ли на ней наблюдатели, но по мере продвижения Суллы в восточном направлении по дороге, которая вела через тесные ряды могил римского некрополя, стены становились ближе. Теперь каждый воин в легионах Суллы смог увидеть, что на зубчатых стенах роились люди, которые пришли поглядеть и повозмущаться, не веря своим глазам.

Достигнув Эсквилинских ворот, он не стал изображать сомнения и притворяться, что не может решиться. Он сразу послал безымянный легион бегом в Рим, велев им не просачиваться по улицам, а подняться на Сервиеву стену и занять позицию на большом двойном крепостном валу, то есть между Коллинскими и Эсквилинскими воротами. Это означало, что воины Суллы находились теперь близко от воинов Помпея Руфа. Когда легион занял выгодную позицию вдоль крепостного вала, Сулла привел две первые когорты Второго легиона на территорию большого рынка, что располагался с внутренней стороны Эсквилинских ворот, а оставшиеся когорты поставил с наружной стороны ворот. Теперь Рим был окружен. Что произойдет дальше, зависело от Публия Сульпиция и Гая Мария.