Уилбур Смит - На краю света

– Эй, милый птенчик! Мне нравится играть с тобой, но тебе пора баиньки, иначе ты всю ночь не дашь нам уснуть.

Таита отчаянно желал ее, жаждал обладать ею всем своим новообретенным мужским естеством, но во многих смыслах оставался столь же невинен и девственен, как и она. Единственным его плотским опытом стали жестокие схватки в Облачных Садах, во время которых его тело служило оружием разрушения, а не инструментом любви. Тогдашние его эмоции не имели ничего общего с этим горько-сладким чувством, становившимся все сильнее день ото дня.

Когда Фенн ласкала его, Таиту снедало необоримое желание выразить свою любовь к ней в такой же откровенной манере, но инстинкт говорил, что хотя девушка и подошла к двери, ведущей во взрослую жизнь женщины, она не созрела еще до решительного шага через порог.

«В нашем распоряжении целая жизнь, а может, и более», – утешал себя маг, усилием воли заставляя себя погрузиться в сон.

Гребцы стремились к родной земле, поэтому с охотой налегали на весла. Мимо проплывали знакомые берега, за кормой флотилии оставались лиги; наконец впереди над синью озера выросли возвышенности Тамафупы. Путешественники облепили борта, в благоговейном молчании глядя на горы. Это место дышало злом, и сердца даже самых храбрых наполнились ужасом. Когда корабли вошли в бухту за мысом и перед ними открылись Красные Камни, перегораживающие русло Нила, Фенн встала поближе к Таите и для уверенности взяла его за руку.

– Они все еще стоят, – промолвила девушка. – Я надеялась, что они падут вместе с их госпожой.

Таита не ответил ей. Вместо этого он повернулся к стоящему у руля Мерену:

– Правь к концу бухты.

Лагерь разбили на белом песчаном пляже. Праздновать в тот вечер никто не стал. Вместо этого все ощущали подавленность и беспокойство. Нила, чтобы продолжить плавание по реке, не было, как не имелось и лошадей, способных нести их назад в Египет.

Поутру Таита велел вытащить суда на берег и разоснастить. Такого не ожидали, и даже Мерен поглядывал искоса, но под сомнение приказ никто не поставил. Как только пожитки и снаряжение сгрузили на землю, мастеровые выбили деревянные шипы из гнезд, и корпуса разобрали на составные части.

– Доставьте все имущество, лодки и людей в деревню на возвышенности, где жил Калулу, безногий шаман, – сказал маг.

– Но это высоко над рекой, – напомнил ему ошарашенный Мерен.

Он переминался с ноги на ногу и потупил глаза, когда Таита обратил на него загадочный взгляд.

– И высоко над большим озером, – произнес он после некоторого молчания.

– А это важно, маг?

– Вполне возможно.

– Я немедленно займусь этим делом.

Шесть дней прошло в изматывающих усилиях, прежде чем все было поднято в горы. И только когда последняя секция последнего корпуса оказалась уложена в центре обгоревших руин селения Калулу, Таита разрешил отдохнуть. Они с Фенн устроили свой шалаш на склоне холма, откуда открывался вид на сухое русло Нила и неприступную скальную плотину, преграждающую путь воде.

На заре оба усаживались под сплетенным из тростника навесом и смотрели на озеро, на это безбрежное пространство голубой воды, в котором отражались плывущие по небу облака. Отсюда им открывался беспрепятственный вид на дамбу и на миниатюрный храм Эос на обрывистом утесе над ней.

– Мы готовы, Фенн, – сказал Таита на третье утро. – Нам нужно собрать все наши силы. Следует дождаться полнолуния.

– До него остается четыре дня, – заметила девушка.

– За это время мы можем предпринять против колдуньи еще одну вылазку.

– Я пойду за тобой, куда бы ты ни повел, маг.

– Эос оградила себя астральным барьером.

– И поэтому нам не удавалось связаться друг с другом, пока ты находился в ее логове.

– Я намерен в последний раз прощупать ее оборону. Это чревато опасностью, конечно, но мы должны объединить силы и сделать еще одну попытку пробить ее щит и ворваться в ее твердыню.

Они спустились к озеру, постирали одежду, а потом искупались в прозрачной воде. Это было ритуальное омовение: зло процветает в грязи и нечистотах. Пока их нагие тела обсыхали на солнышке, Таита расчесал волосы Фенн и заплел их в косы, она же привела в порядок его молодую курчавую бородку. Они почистили зелеными веточками зубы, потом достали связки ароматных листьев, собранных в холмах близ лагеря. По возвращении к шалашу Фенн раздула тлеющие угли, и Таита бросил листья в пламя. Затем они уселись, скрестив ноги, и взялись за руки, вдыхая очищающий, бодрящий дым.