Борис Костюковский - И нет счастливее судьбы - Повесть о Я. М. Свердлове

Решил заглянуть и на квартиру Потапыча. В дверях столкнулся с Катей.

— Вы? — удивилась она.

— Вот, по делу... Катя, вы знаете о приезде Ленина?

— Конечно, — и взглянув, не видит ли отец, шепнула: — Сейчас иду к солдатам. Поручение Подвойского...

Потапыч всё же увидел. Пригласил в комнату.

— Куда ты? — строго спросил он дочь.

— По делу.

— Гриша, куда она?

Григорий не стал скрывать:

— К солдатам в казарму. Ленин приезжает!

Григорий заметил, как вскочил со своего стула белобрысый Сергей, старший сын Потапыча, как, оторвавшись от книги, заинтересованно посмотрел на него Николай, младший сын.

Потапыч тоже встал, прошёлся по комнате.

— Ленин? — переспросил он.

— Это псевдоним его. Настоящая фамилия — Ульянов. Он и есть вождь всего российского рабочего класса, — объяснил Григорий.

Сергей ехидно хмыкнул.

Катя спокойно:

— Ты просто глуп, Сергей. Извини, но это не оскорбление, а, как у нас доктора говорят, диагноз.

А Григорий, устремив взгляд на Потапыча, сказал:

— Пойду и я с Катей.

— Я тоже, — вызвался Сергей.

— Нет уж, дудки! — озорно ответила Катя. — Мы тебя в свою большевистскую фракцию не принимаем. — И к Григорию: — Давайте сделаем так: сначала ваше дело, заводское, а потом моё, солдатское. Разделим район на всех. Отец и Николай помогут. Так будет быстрее.

— Что ж, подсоблю, — отозвался Потапыч.

Поднялся и Николай. Ничего не сказав, он надел на себя пальто.

— Куда? — спросил отец.

— В мастерские. Надо бы Ленина послушать.

— Да ещё неизвестно, будет ли речь говорить. С дороги ведь, уставши.

— Ну так глянуть. Словом, пошёл я...

И хотя Ростовцев успел уже многих оповестить, до того как пришёл к Потапычу, помощь оказалась кстати.

...Видимо, Катя уже бывала здесь: часовой пропустил её и только поглядывал с подозрением на такую же, как у неё, повязку с красным крестом на рукаве у мужчины.

— Санитар, — объяснила Катя.

Навстречу вышел крупный, высокого роста солдат.

— Это товарищ Лагутин, член солдатского комитета, — представила Катя.

Они познакомились, прошли в отдельную комнату, и Григорий тут же пояснил цель прихода.

— На Финляндский, значит. А наши сегодня туда в наряд идут...

— Знаю, — сказала Катя. — Поэтому-то товарищ Подвойский и прислал меня к вам. Нужно поговорить с солдатами.

— Нужно так нужно. Посидите здесь, я скоро вернусь.

Они остались в пропахшей йодом комнате одни.

— Катя, как настроение здесь у солдат?

— Разное, Григорий. Было поначалу очень трудно. Намучилась я с ними.

— Так почему же именно вас сюда посылают?

— Не знаю. Солдаты сказали, что, кроме меня, никого слушать не будут. Да и безопаснее: всё-таки девушку не решаются тронуть. А ребята серьёзные, страсть какие!

Катя передёрнула плечами, точно стало ей зябко, и от этого её движения у Григория появилось желание оградить её от этих «серьёзных ребят» — он вскочил, готовый хоть сейчас ринуться в бой. Девушка расценила это по-своему:

— Да вы не бойтесь.

Она улыбнулась — благодарно и белозубо, и в комнате вдруг стало уютнее и теплее. Чёрт возьми, Ростовцев никогда не подозревал, что такое возможно: и запах йода стал каким-то приятным, и мрачные, застилающие свет, хотя и белые, занавески вдруг повеселели, и вообще хорошее настроение снова вернулось к нему.

— Теперь уже не страшно, — сказала Катя.

Ему хотелось, чтоб слова эти означали: ей с ним не страшно, а не то, что солдаты стали иными, многое осознали. И Катя поняла его желание.

— Мы ведь вдвоём, — добавила она. — Веселее, правда?

Лагутин вернулся и сообщил, что в казарме собрались представители батальона, но только от двух рот. Катя и Григорий пошли за ним.

Солдатская казарма — железные койки вперемежку с деревянными нарами, серые одеяла да у входа составленные в пирамиды винтовки.

Разговор начал Ростовцев:

— Товарищи солдаты! Сегодня ночью в Петроград из вынужденной эмиграции возвращается Владимир Ильич Ленин...

Кто-то выкрикнул «Ура!», и не по-уставному — раскатисто, а коротко, словно выдох, раздалось в ответ «Ура!».

— Рабочий Петроград выйдет сегодня на Финляндский вокзал, чтобы встретить вождя мирового пролетариата...

— А ты чего это за всех расписываешься? — перебил усатый солдат с нашивкой на погоне.

— Помолчи! — ответили ему. — Дай послушать.

— А чего слушать? Я в большевики пока не записывался.

Катя сразу же:

— Да вы понимаете — Ленин! Он не только вождь рабочих, он для всего народа. Всё, о чём мечтает бедный люд, всё может дать только его партия большевиков — и свободу, и землю, и мир.