Борис Костюковский - И нет счастливее судьбы - Повесть о Я. М. Свердлове

Верочка... Третьего дня Клавдия Тимофеевна пожаловалась Якову, что дочь насорила в комнате и не убрала за собой. Разговор об этом начался до прихода отца. Тот и виду не показал, что ему смешно смотреть, как дочурка упорно отказывается выполнить требование матери.

Но Яков Михайлович не сердился. Он сказал, что не понимает, как это можно не прибрать за собой.

— Такого человека, — сказал он, — я не стал бы уважать.

И отвернулся, занялся своими делами. Верочка, и отец это видел, моментально собрала разбросанные бумажки.

Милые, добрые существа... Яков Михайлович любил поговорить с детьми, отвечать на их порой неожиданные вопросы. Он не мог без улыбки вспоминать, как в Туруханске Андрей, которому тогда едва исполнилось пять лет, услышал: одного из ссыльных — рослого плечистого дядю — назвали меньшевиком. Сравнив взглядом его с отцом, мальчишка сказал:

— Папа, этого дядю надо бы называть большевиком, а тебя меньшевиком. Он ведь больше тебя.

— Нет, сынка, — возразил отец, — звание большевика даётся не за высокий рост. Это звание надо заслужить в борьбе за свободу.

Большая часть жизни Клавдии Тимофеевны и Якова Михайловича проходила на работе. И их разговоры и помыслы были о тысяче тысяч важных, жизненно необходимых, срочных партийных и государственных дел.

В этом был главный смысл их жизни.

И всё же родители всегда знали, чем заняты целый день, с кем дружат дети. Конечно, прежде всего это была заслуга матери, но и отец старался использовать для общения с ребятами каждую свободную минуту.

В один из поздних вечеров, а скорее, глубокой ночью Свердлов пришёл усталый, и Клавдия Тимофеевна всем своим существом поняла, как вымотал его весь этот длинный день.

Она не стала ни о чём расспрашивать. Он этого не любил — если нужно, скажет сам. И действительно:

— Знаешь, Кадя, я сегодня прямо сам не свой. Всё думаю и думаю... И даже дела не могли до конца отвлечь от мыслей. Я должен, ну просто обязан тебе это сказать...

— Что случилось? — встревожилась жена.

— Случилось не сегодня, а давным-давно.

— Но почему же ты молчал?

— Нет, я говорил, но так редко... Вероятно, ты не обратила внимания.

— Да может ли быть, — уже не выдерживая, воскликнула Клавдия Тимофеевна, — чтобы я... — Она с тревогой посмотрела в его глаза, сейчас почему-то лукавые и даже озорные, и окончательно перестала что-либо понимать.

— Ну что ты, что ты, Кадя!.. Милая моя, понимаешь... Я оч-чень, оч-чень тебя люблю! Вот что целый день-деньской собирался тебе сказать. И еле дождался этой минуты.

Всегда сдержанная, Клавдия Тимофеевна спрятала на его груди голову и чуть внятно прошептала:

— Ну нельзя же так пугать меня. Я не знала, что и подумать...

С недавнего времени поселилась у Свердловых шустрая, смышлёная девушка. Звали её Катей. Приехала она в Москву из Кунцева. Хотя хозяйство Свердловых не столь уж сложное, всё-таки и приготовить поесть, и за детьми присмотреть. И со всеми делами Катя не только справлялась, но и делала с какой-то особой, крестьянской что ли, тщательностью, стараясь, чтоб возвратившись с работы, Клавдия Тимофеевна застала полнейший порядок, чтоб не пришлось ей что-либо переделывать, а, поужинав, могла отдохнуть, почитать.

Свердлов обычно приходил домой поздно. Клавдия Тимофеевна работала в кабинете, а у Кати всегда был наготове самовар. Яков Михайлович прежде всего, извинившись за опоздание, спрашивал:

— Катюша, нет ли у нас чего-нибудь поесть?

И Катя с гордым видом отвечала:

— Как же, имеется, Яков Михайлович.

И так хоть в двенадцать, в час, в три ночи. Он привык к говору Кати, к её хозяйственной деловитости.

Сегодня, как всегда, Яков Михайлович переступил порог квартиры поздней ночью и вдруг услышал:

— Аптекарский ученик Свердлов! А подать сюда «заячьи лодыжки» и «лисий хвост»!

Он... Ну, конечно, он. Володя Лубоцкий! Яков узнает его голос из тысячи других — кажется, нисколько не изменился со времени их мальчишеской клятвы.

В одно мгновение Яков обернулся, обхватил Володю и... стал с ним бороться.

...В ту ночь Свердлов и Загорский долго не ложились спать. Как выяснилось, они много знали друг о друге. Знал Свердлов, что в Нижнем у Володи растёт сынишка, его тоже назвали по партийной кличке отца — Денис.

— Ну хорошо, что приехал, — сказал Свердлов, — отныне никуда больше не умчишься, разве в Нижний за сыном. Как ты смотришь, если я предложу твою кандидатуру на пост секретаря МК? Дел по горло. Людей не хватает — ни опытных партийцев, ни советских работников. Я вот сейчас затеял важное дело — Владимир Ильич одобрил. Создаём школу агитаторов при ВЦИК... Вот прочти, это разослано во все концы Руси великой.