Борис Костюковский - И нет счастливее судьбы - Повесть о Я. М. Свердлове

И вот посол. Граф фон Мирбах.

— Яков Михайлович, любопытно посмотреть, как вы будете принимать верительные грамоты, — хитровато прищурив глаз, спрашивал Ленин. — Фрак уже заказан?

Яков Михайлович посмотрел на свой френч и сказал:

— По-моему, и так неплохо. Не ахти какой праздник. Так и решили.

А потом Мирбах сообщал рейхсканцлеру Гертлингу: «По поводу приёма, который был оказан мне в Народном комиссариате иностранных дел, у меня ни в каком отношении жалоб нет... Как я уже сообщал в телеграмме, наше наступление на Украине... стало первой причиной осложнений. Чичерин выразил это только намёками и скорее в элегической форме, однако достаточно ясно и понятно...

Более сильные личности меньше стеснялись и не пытались скрывать своё неудовольствие: это прежде всего председатель Исполнительного Комитета Свердлов... Вручение моих верительных грамот происходило не только в самой простой, но и в самой холодной обстановке... В своей ответной речи председатель выразил ожидание, что я „сумею устранить препятствия, которые всё ещё мешают установлению подлинного мира“. В этих словах ясно чувствовалось негодование».

Граф сидит в ложе с видом независимым и надменным. Что ж, сегодня левые эсеры дадут ему немало пищи для ликования: он только и ждёт разногласий в советском парламенте.

На съезде Советов предстояло принять Конституцию Советской республики. Ещё в конце июня ЦК создал комиссию во главе с Лениным для окончательной редакции проекта Конституции РСФСР. Владимир Ильич предложил в качестве вводного раздела включить «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», многие главы отредактировал и переписал и в каждой из них особо подчёркивал классовую сущность и главные задачи нового государства, права трудового народа, освобождённого от эксплуатации.

Проект был готов для обсуждения на съезде Советов. Впрочем, Ленин предполагал, что левым эсерам многое в этом проекте не понравится.

Уже в первый день работы съезда разразился скандал. Левый эсер Александров, выступая якобы от имени трудящихся Украины с приветствием съезду, потребовал разрыва Брестского договора и возобновления военных действий против Германии. Его поддержали Спиридонова, Камков, Карелин...

Обычная провокация, попытка сорвать съезд. Свердлов поднимается и спокойно — по крайней мере, так может показаться — говорит:

— Я не сомневаюсь в том, что преобладающее число тех оваций и аплодисментов, которые заслужил оратор, относятся не к его словам, а целиком и полностью к борющимся украинским рабочим и крестьянам.

Свердлов бросил взгляд в дипломатическую ложу: оживившееся было лицо Мирбаха снова стало безразличным. Посмотрим, как понравится ему резолюция, предложенная большевиками: «Решение вопросов о войне и мире принадлежит только Всероссийскому съезду Советов и установленным им органам центральной Советской власти: Центральному Исполнительному Комитету и Совету Народных Комиссаров.

Никакая группа населения не смеет, помимо Всероссийской Советской власти, брать на себя решение вопроса о перемирии или наступлении... Благо Советской Республики есть высший закон. Кто этому закону противится, тот должен быть стёрт с лица земли».

— Предложение фракции большевиков ставлю на голосование! — продолжает Свердлов.

— Не смейте! — это Карелин. — Не смейте! Мы не будем голосовать! Мы протестуем! Я призываю левых эсеров покинуть зал заседаний.

Свердлов протирает пенсне, близоруко щурясь. «Это мы уже видели... Пошло и банально», — думает он.

Ленин на заседании съезда не был, но обо всём, что там происходило, знал.

— Что день грядущий нам готовит, Яков Михайлович?

— Думаю, сегодня была лишь артиллерийская подготовка. Сражение ждёт нас впереди.

— А что в городе?

— Трамвайная остановка у Большого театра пуста. По распоряжению Дзержинского на время работы съезда она отменена. Вообще на Театральной площади пусто и тихо...

— Ну-с, Яков Михайлович, — сказал Владимир Ильич, — работать. Завтра наши доклады.

Пока утверждали порядок работы съезда, левые эсеры ещё кое-как сдерживались. Но когда Свердлов выступил с отчётным докладом о деятельности ВЦИК, эсеры уже неистовствовали. Вскакивали с мест, становились на кресла, свистели, орали, стучали ногами. Особенно взорвались «левые», когда Свердлов заговорил о положении с продовольствием в стране.

— Не трогать крестьянство! Мы — его партия!

— Грабители!