Борис Шелепов - Их было трое

Только соединение генерала И. В. Тутаринова прошло «цугом» сквозь туман, именно там, где сидели наблюдатели Кузьма Тищин и Рахим Калданов.

Командиры корпусов, дивизий и полков твердо усвоили замысел генерала Плиева: преодолев всю глубину неприятельской обороны, двигаться вперед и вперед, как можно быстрее; не обращать внимания на огонь мелких групп противника, не отвлекаться. Для подавления этих групп выделить специальные подразделения. Главный бой будет дан в оперативной глубине, после полного окружения гитлеровских войск в трех районах, охватывающих все пространство, занимаемое 6-й немецко-фашистской армией.

План операции исходил из простого расчета: главную опасность для себя противник увидит в лице конно-механизированных войск. На восток пути нет. Гитлеровцы ринутся на запад. А там будут наглухо закрыты все выходы; на большаках, проселочных дорогах и тропах — «танковые ежи», засады артиллерии и конницы. Важно, чтобы окруженные вражеские штабы и войска поняли свою обреченность и сказали бы себе: «Спасенья нет». Но продвигаться в тыл не следовало далее намеченных пунктов.

— «Мышеловка» должна быть тесной, — говорил Плиев. — Меньше будет беготни, возни и излишней суеты. У нас мало времени: впереди Одесса, Румыния, Венгрия, Чехословакия; впереди — Берлин…

Войска конно-механизированной группы рванулись вперед в нескольких направлениях. За каждым их шагом внимательно следили Василевский, Малиновский, Хрущев, начальник штаба фронта Корженевич. То один, то другой из них связывался по радио с И. А. Плиевым, оказывал помощь авиацией, направлял удары крупных стрелковых соединений и тяжелой артиллерии туда, где это было жизненно необходимо для успешного развития глубокого рейда. Казаки и танкисты забывали о бессонных ночах и сверхчеловеческом напряжении сил, дух войск был поднят на высоту массового героизма. Понятие о подвиге органически сливалось с обыденной нормой поведения в бою.

Сотни партийных работников и тысячи партии рядовых являлись душой этого знаменательного похода.

«Сабельный веер», задуманный И. А. Плиевым для рассечения 6-й армии Голидта на три части, последующего окружения и полной изоляции частей друг от друга, действовал в боевом содружестве со стрелковыми войсками фронта.

«Сабельный веер» — образное понятие. Главной ударной силой Группы были танки, механизированные части, артиллерия — при усиленной поддержке, с воздуха. Конно-механизированная группа войск представляла собой сложный боевой организм, успешно управлять которым мог лишь полководец-новатор, человек высокой военной культуры, редкой воли и смелых до дерзости решений.

Таким был И. А. Плиев в легендарных рейдах на Западе, а в последующем — на Дальнем Востоке. День за днем росли и закалялись боевые его товарищи — генералы, офицеры, младшие командиры, солдаты.

Бывали и сабельные атаки. Но не в них суть, а в том, что лихость, храбрость и стремительность, присущие коннице, перенесены в танковые и механизированные соединения; возник своеобразный боевой стиль, и гвардейцы Плиева не знали поражений. Такова история.

На одном из главных направлений операции «сабельный веер» находился эскадрон капитана Гераськина, где был парторгом лейтенант Браев. Подразделение участвовало в окружении противника в районе Березнеговатое и Снигиревка, крупных населенных пунктов Николаевской области.

К вечеру окружение завершилось. Эскадрон развернулся на опушке подлеска, недалеко от берега темноводного Ингула.

В палатке эскадронного сидел Гриша Микитенко с привязанной к уху телефонной трубкой. Он временно заменял раненого телефониста, сам тоже был ранен — легко, в мякоть правой ноги. Шел небольшой дождь со снегом.

В двери показалась круглая и плоская, как сибирский калач, шапка эскадронного. Гераськин поморщился на свет, сбросил затвердевшую мокрую плащ-накидку, присел на ящик из-под мин.

— Ну, Гриша, докладывай обстановку… — шутливо сказал он. Телефон был подключен к осевому направлению связи, поэтому Микитенко слышал все разговоры и находился в курсе многих дел.

— Обстановка с одной стороны хорошая, а с другой — плохая.

— Почему «плохая»? — перебил капитан.

— С одной стороны… вернее, со всех сторон мы окружили противника хорошо. Но с западной протекает река Ингул — за нашей спиной. «Он» может прорваться, уйти за Ингул и станет там в оборону, имея перед собой водный рубеж. Негоже так.