Борис Шелепов - Их было трое

— Вот что, мальчик, пока я буду искать корень, а мне придется тут повозиться — ты ступай в лес, — он указал в сторону далекого леса, — и рви траву. Вот такую, — Стрэнкл нашел глазами сорокалистник и нагнулся за ним, чтобы передать Знауру.

Из вышитого мешочка достал иностранец маленький золотой динар.

— Вот тебе за труды, — сказал он, подавая монету.

— Не нужно, господин, отдайте лучше дедушке, — несмело ответил Знаур.

— Бери — твои деньги!

— Когда возвращаться, господин?

— Когда начнет смеркаться. На́ галеты, подкрепись. Если понадобишься раньше, дам два выстрела из кольта. Иди.

С нескрываемой завистью посмотрел подросток на блестящую кобуру кольта и пошел вниз по знакомой тропинке.

Знаур сгорал от мальчишеского любопытства: что за таинственный корень, который мистер остался добывать сам? «А может там никакого корня нет, а лежит клад. Дадо рассказывал предание о том, как один алдар зарыл клад возле своей фамильной башни». Фантазия уже рисовала Знауру сокровища, зарытые в земле.

Сбегать бы спросить Хадзи — она знает все травы и корни. Нет, не успею…» Опять вспомнил: «Зачем, зачем ты меня покинул, ма хур!»

Вернувшись к башне, Знаур застал англичанина сидячим на белом камне. Вид у Стрэнкла был усталый, рыжие брови зло сдвинуты. Он сказал, что не нашел корня «тха», но завтра поиски будут продолжены. Вырытая яма была засыпана.

Знаур ждал, когда улягутся все, чтобы поговорить с дедушкой Габо. Наконец стало тихо. Даже часовой у входа в палатку Стрэнкла задремал.

Выслушав мальчика, старый Габо долго молчал, потом тихо заговорил (беседа велась на осетинском языке)…

— Все, что таит в себе наша земля, есть общее добро.

Если наш гость выкопает целебный корень, пусть берет его. Значит, он добрый гость. Но если добудет из земли какие-то сокровища, надо отнять их, а гостя связать и отвезти в ревком, как злодея. Постарайся посмотреть завтра, мой мальчик, тайком, чтобы чужестранец ничего не заметил…

Проснувшись утром, Знаур увидел перед собой высокие желтые ботинки с шипами.

— Быстро, быстро. Через десять минут идем в гору!

Знаур умылся из висящего на суку медного чайника. Положил за пазуху черкески кусок чурека.

— Я готов, господин, — бодро, сказал он. — Можем идти.

— О! Ты молодец, — похвалил Стрэнкл. — Будешь стараться, перед отъездом подарю тебе охотничье ружье.

— Спасибо, господин.

Годы, проведенные в богатом доме баделят Кубатиевых, где нередко приходилось исполнять роль казачка, научили его быть почтительным и вести себя так, чтобы хозяин никогда не задумывался об истинных чувствах.

…Прошел еще один день экспедиции.

Снова после отбоя Знаур шепотом рассказывал старому Габо все по порядку.

— Ты говорил правду, дедушка. Чужестранец искал клад.

— Говори тише, мой мальчик… — сказал Габо, прислушиваясь к ночи.

— Как и вчера, он отослал меня рвать горькую траву с острыми листиками, я спустился вниз и долго шел по направлению к лесу, потом свернул в кусты и, далеко обойдя башню (где-то на возвышенном месте стоял на страже Мехти), вернулся к ней с другой стороны.

— Мистер долго стучал киркой, пробовал землю железной тростью, потом начал рыть. Целый час рыл он яму, сбросил с себя куртку, а револьвер заткнул за пояс. Красивый револьвер, сизый, еще лучше, пожалуй, чем маузеры бывают. Клянусь, дада.

— Говори о деле!

— Говорю, дада. Выкопал он из земли ящик — тяжелый, должно быть, с кладом. А свой, точно такой же, в яму зарыл. Заровнял землю, присыпал место сухим щебнем.

— Вот как! Значит, он обо всем знал заранее… — взволнованно сказал Габо.

Несколько минут оба молчали.

— Что же дальше?

— Ты слышал два выстрела, дада? Это господин вызывал меня к себе. Я пришел. Он сказал, что нашел, наконец, корень «тха», будто бы заложил его дерном в чемодане, а теперь, говорит, надо возвращаться домой.

После долгого молчания Габо сказал:

— Мистер Стрэнкл — наш гость. Не зная, что находится в ящике, нельзя поднимать шума. Помни мудрую осетинскую пословицу. «Не тряси то дерево, на котором сидит медведь…» Я прожил большую жизнь, Знаур, многое видел, охотился за счастьем в Америке вместе с сотнями своих земляков-осетин. Объездил полсвета, видел всяких людей, добрых и злых. Верь мне, мой мальчик.

— Верю, дада.

— Хотя ты не знал меня раньше, зато я все знаю о тебе. Ты жил в богатом доме, но был обездоленным сиротой и простым работником. Ты поймешь меня, Знаур. Слушай же. Был у меня во Владикавказе старый добрый друг…