Пьер Понсон дю Террайль - Бал жертв

— Очень забавное, — с бешенством пробормотал Брюле.

— Я тут кое-что подумал, папаша.

— Ты развяжешь мне руки?

— Напротив, еще потуже стяну петлю.

— Ах, разбойник…

С удивительной ловкостью мальчишка накинул еще одно кольцо веревки на туловище пленника, прикрутив руки отца прямо к талии, да так крепко, что теперь ему уже нечего было опасаться.

Когда они пришли на мельницу, Заяц позвал Жака Кривого. Тот, спавший всегда одним глазом, вышел отворить дверь.

— Жак, — сказал ему Заяц, — ты мне нужен, и даже очень.

— Для чего?

— Чтобы сдержать отца.

Мельник только тогда приметил, что у Брюле связаны руки.

— Что такое случилось? — спросил он.

— Папаша наделал глупостей.

— Это как?

— Он почувствовал опять любовь к Республике.

— То есть он хотел нам изменить?

— Именно.

— Ты лжешь! — закричал Брюле.

— Ба! Вы знаете, что я не лгу. Вы же хотели освободить гражданина Курция?

— Ты лжешь! Ты лжешь! — ревел Брюле.

— Шутник! — отвечал Заяц.

Жак Кривой поверил Зайцу на слово и сказал:

— Ну, если так, мы упрячем твоего отца понадежнее.

Брюле был человек запальчивый до бешенства, гнев его принял такие размеры, что он потерял дар речи. Мельник толкнул его в плечо и опрокинул на кучу мешков с мукой, лежавших в углу.

— Я поручаю его тебе, — сказал Заяц, — а у меня есть дело до рассвета.

— Будь спокоен, — отвечал Жак Кривой, — я буду его стеречь.

Заяц ушел. Он был вооружен с ног до головы и не боялся дурных встреч. В Солэй он пришел при первых лучах рассвета, но вместо того, чтобы войти в замок, он проскользнул в парк, в пролом, сделанный браконьерами, и прямо направился к разрушившейся голубятне.

— Неизвестно, что может случиться, — говорил он сам себе, — папаша способен убежать с мельницы, а он не должен найти желтушки.

С этими благоразумными словами Заяц спустился в погреб и открыл сундучок, полюбовался немного, а потом он переложил его в свою сумку. Сундучок был мал, но весьма тяжел. Заяц пустился в путь, оставив замок направо, направляясь к знаменитой Лисьей норе, где поджигатели скрывали свои сокровища. Через час он дошел до зарослей кустарника, окружавшего таинственную пещеру. Но прежде чем Заяц проскользнул в Лисью нору, он оставил сундучок под дубами и прикрыл его снегом, который еще не растаял от солнца. Пока Заяц занимался этим, он философствовал:

— С деньгами отца, с желтушками той дамы и с тридцатью тысячами в сундучке куш будет порядочный, только…

С этими словами он остановился и начал размышлять.

— Не надо полагаться на дружбу папы Брюле, теперь между ним и мною ненависть на смерть… Не бросить ли мне всех этих людей и не уехать ли в Париж?

Это слово кружило ему голову. Живя в Солэе, мальчик много слышал о Париже. В своих пьяных разговорах Курций, Сцевола и Солероль не раз предавались исчислению своих парижских удовольствий. Заяц, мальчишка порочный, не раз говорил:

«Ах! Если бы у меня были деньги, так я поехал бы в Париж!»

Теперь, когда эта мысль воротилась к нему, он начал думать о средствах привести ее в исполнение. У него были деньги, но как их взять с собой? Он непременно встретит жандармов, его остановят и отнимут золото. Однако было опасно терять время: с минуты на минуту Брюле мог убежать, и если его первое посещение будет к разрушенной голубятне, то второе, наверно, к Лисьей норе. Но Заяц был находчивый малый. Вместо того чтобы проскользнуть в логово поджигателей, он побежал по лесу, оставив сундучок под деревьями. От Лисьей норы до фермы Раводьер было четверть часа ходьбы. Мальчишка побежал на ферму, где после пожара жили только мамаша Брюле и его брат Сюльпис. Заяц постучался.

— Кто там? — спросил Сюльпис из-за двери.

— Это я.

— Чего ты хочешь? — насторожился Сюльпис.

— Я пришел от графа Анри.

Сюльпис отворил. Заяц вошел.

— Скорее! — сказал он. — Дело спешное.

— Ты говоришь, что это граф Анри тебя послал? — нерешительно переспросил Брюле-старший.

— Да.

— Ты не лжешь?

— Как, разве ты ничего не знаешь?

— Ничего.

— Ведь мы с папой уже не в Солэе, мы служим роялистам.

— Это правда? — спросил Сюльпис все еще с недоверием.

— Клянусь тебе.

— Чего ты хочешь?

— Лошадь и седло с корзинами.

— Куда ты идешь?

— Отвозить вещи роялистов. Ну, поскорее! Мне некогда.

— Но где же эти вещи?

— В Солэе.

— Стало быть, там нет бригадного начальника?

— Нет.

— Куда же он девался?

— Его увезли роялисты.