Пьер Понсон дю Террайль: Бал жертв

Заяц говорил так резко, что Сюльпис этому поверил. На ферме была только одна лошадь. Сюльпис зажег фонарь, и Заяц пошел за ним в конюшню. Седло с корзинами используется во время сбора винограда. Зимой дровосеки употребляют эти корзины для перевозки сухих прутьев и вязанок хвороста. Сюльпис сам оседлал Бланш — так звали лошадь.

— Когда ты приведешь лошадь назад? — спросил он Зайца.

— Завтра вечером.

Сюльпис был так простодушен, что поверил брату на слово. Заяц оседлал Бланш и поскакал во весь опор. Он остановился только у Лисьей норы. Сундучок ждал его под дубом. Заяц проскользнул в Лисью нору. В пещере, когда-то служившей поджигателям залой совета, мальчишка зажег серный фитиль. Но там его ждало разочарование. В той яме, в которой он закопал свое сокровище, ничего не было. Брюле украл деньги сына и взял свои.

— Ах, каналья! — пробормотал Заяц. — Если бы я это знал… Как я бы тебя отделал!

Но мысль о Париже удержала его.

— Впрочем, — сказал он, — имея тридцать тысяч, в столице можно неплохо позабавиться.

Он вышел из Лисьей норы, взял сундук, завернул его в блузу и поставил в одну из корзин на седле. Потом вскочил на Бланш и поскакал по дороге в Оксерр.

— Через пять дней я буду в Париже, — сказал он, — что же такое? Я не роялист и им не нужен. Им достанется папаша. Бедняга…

Заяц ошибся: Брюле не смог скоро освободиться из рук мельника. Жак Кривой был упрям и имел более доверия к Зайцу, чем к Брюле. Заяц уверял, что его отец хотел изменить роялистам, этого было довольно для того, чтобы Жак стал неумолимым тюремщиком.

Остаток ночи и утро прошли. Напрасно Брюле старался оправдаться, урезонить мельника, тот вместо всякого ответа только говорил ему:

— Оставь меня в покое. Будешь надоедать — приложу к твоей голове дуло моего ружья и выстрелю.

Брюле давно знал Жака Кривого, он знал, что он способен исполнить свою угрозу. Он сидел спокойно, ожидая дальнейшего развития событий или удобного случая.

К полудню Жак развязал ему руки и дал есть; когда фермер пообедал, мельник опять его связал.

— Уверяю тебя, Жак, — сказал ему тогда Брюле, — что я жертва моего сына, это он изменник!..

Но когда он говорил таким образом, вдали послышался барабанный бой. При этом шуме Жак поспешно вышел за дверь.

— Солдаты! — закричал он. — Солдаты!

На мельнице были три человека: Жак и два работника. Жак быстро отдал команду:

— Ребята, пустите мельницу в ход… Надо избегнуть обыска.

Безмолвствовавшая некоторое время мельница опять подала голос. Солдаты спускались с площадки к Ионне сквозь вереск. Жак, стоя на верху мельницы, сосчитал их. Шестьдесят штыков сверкали на солнце. Впереди небольшой группы шел толстый человечек. Жак узнал его и вскрикнул. Это был Курций.

— Я погиб! — прошептал мельник.

Но так как Жак Кривой был человек решительный, он схватил свое ружье и, позвав работников, сказал:

— Дети мои, если вы хотите бежать, бросьтесь в воду, переплывите Ионну и спасайтесь… Если вы хотите остаться со мною, если хотите умереть за доброе дело, возьмите ружья.

— Мы останемся, — отвечали работники. Это были сильные парни. Они вооружились каждый ружьем. Брюле приподнялся с мешков, на которых он лежал, и сказал Жаку Кривому:

— Если ты хочешь иметь доказательство, что я не изменник, дай мне также ружье, и я стану тебя защищать.

Но мы сказали уже, что Жак был упрям.

— Нет, — сказал он, — и прежде, чем они придут сюда, я прострелю тебе голову.

Брюле опять опустился на мешки, не проронив ни слова. «Тем хуже для тебя», — подумал он.

Солдаты подошли к двери мельницы. Жак Кривой загородил вход баррикадами. Офицер постучал.

— Чего вы хотите? — спросил мельник.

— Именем закона отворите!

— Извините, я потерял ключ от двери, — крикнул Жак.

Спрятавшись за ставнями окна, мельник искал Курция, чтобы послать в него пулю, но Курций в час опасности умел спрятаться; он встал в последний ряд солдат.

— Отворите! — повторил офицер.

— А вот и мой ключ! — отвечал Жак.

Он прицелился и выстрелил в офицера, тот упал. Это послужило сигналом атаки. Солдаты отвечали тем же, и ставень весь был пробит пулями, но ни одна из них не попала в Жака. Работники также выстрелили, и упали три солдата. Началось настоящее сражение.

Спрятавшись за стенами, превратив каждое окно в бойницу, Жак и его два работника стреляли метко; солдаты отвечали градом пуль. Через четверть часа они лишились двадцати человек; через две минуты пуля пробила дверь мельницы, попала в работника и убила его на месте. Жак приметил наконец Курция и прицелился в него, но Курций догадался и опустил голову. Его шляпа с перьями была пробита, голова осталась цела. Тогда раздраженные солдаты бросились на дверь и выбили ее. Жак принял их топором, но борьба была непродолжительная. Храбрец упал, проткнутый десятью штыками, и не успел осуществить угрозу, сделанную Брюле. Что касается второго работника, то пуля попала ему в сердце, и у мельницы не было более защитника. Курций ждал эту минуту, чтобы триумфально войти на мельницу. Брюле, спрятавшись в углу за мешками, был защищен от пуль.