Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга I

— Великая царица помиловала вазира! — продолжала увещевать княгиня Цокали. — Сложите оружие!

Вооруженные противники стояли друг против друга, еще тяжело дыша после схваток. На земле, поддерживаемый Манвелом и Опизари, умирал Папуна.

— Войско! — выкрикнул кто-то.

Все взоры обратились к равнине.

С дворцовой возвышенности в клубах пыли проглядывалась разлившаяся по полю темная масса конницы. Приближалась гвардия. Ее вел молодой князь Джуаншер — ведь именно ему обещал отец пост министра финансов после подавления мятежа! А вот и со стороны Таборских высот, по ту сторону реки, тучей зачернели всадники — из Лори подступали вызванные амирспасаларом полки.

— Отступайте на кладбище, друзья! — прохрипел Челидзе и закрыл глаза.

Неся на руках окровавленных убитых и раненых, поспешно отступали повстанцы из дворцового парка, чтобы не оказаться в ловушке. Однако и кладбище Сагодебели вскоре оказалось окруженным со всех сторон царскими войсками.

В Исанском дворце шло спешное заседание вазиров с участием крупнейших вельмож. Председательствовал католикос Микаэл. Чиабер держал длинную речь:

— Святейший отец! Государи мои, вазиры и дидебулы Картли! Пообещаем подлым мятежникам, что вместо нелепого карави, которого они требуют в сатанинском ослеплении, царица царей Тамар соблаговолила дать согласие на расширение прав нашего совета с введением в него именитейших купцов тбилисских и кутаисских. Согласимся, чтобы отныне все царские указы имели ссылку, что решение принято царицей совместно с сановниками и по согласной их воле. Это и лучше для нас! А Хутлу-Арслана придется-таки выпустить из тюрьмы… Так повелела царица Тамар! — со вздохом добавил он.

Загудели голоса вельмож:

— Нельзя освобождать мятежника. Не согласны!

Тогда во весь свой колоссальный рост встал амирспасалар Саргис, твердо молвил:

— Государи мои, приказ царицы царей Тамар — закон для картлийского войска. Пока я жив и им командую! — И парон Саргис медленно обвел всех глазами.

Дидебулы примолкли. Сами виноваты — допустили этого Мхаргрдзели к верховному командованию! Лучше было бы князя Гамрекела Торели — он покладистее старого сомхитара. Но все равно мерзавец Хутлу-Арслан больше не вазир! «Прахом был и в прах возвратится…»

Чиабер подвел заключительную черту:

— Итак, государи мои, объявим помилование всем мятежникам. Довольно, мол, крови, пусть мирно расходятся по домам. А мои гзири усилят надзор, будут неусыпно следить за главарями. А в отношении же вожака — презренного Хутлу-Арслана — я уже подготовил на подпись великой царицы указ. Предлагаю назначить на его место князя Джуаншера. — И с поклоном в сторону министра двора он добавил: — Ваш достойный сын, батоно Вардан, наведет порядок в казначействе, я уверен, очистит его от бунтарей и вольнодумцев!

Залихские мтавары одобрительно зашумели. Остальные вельможи поддержали кандидатуру Джуаншера Дадиани. На этом решении окончился коронный совет.

Трое суток, без пищи и воды, просидели повстанцы в Сагодебели, одни, без вожаков. Хутлу-Арслан так и не появился, исчез без следа. Нашел на кладбище безвременную могилу честный Папуна. Из-за кордона войск, тесно окружавших лагерь повстанцев, слышались плач и призывы близких — жен, матерей. Их велел подпускать поближе Чиабер…

Не выдержав, повстанцы сдались и сложили оружие. По царскому повелению, после переписи их отпустили домой. Скоро Сагодебели обрело обычную кладбищенскую тишину, как это и подобает месту упокоения мертвых.

Немного времени спустя стал раздаваться по ночам стук в двери домов, где проживали недавние мятежники, хозяев вызывали из дому и уводили вооруженные люди. Дерзкие покусители на царские права бесследно исчезали. Столица царства очищалась Чиабером от бунтовщиков… А Тамар, выслушав доклад секретаря коронного совета, глубоко задумалась над словами амирспасалара.

Тяжелые обложные тучи низко висели над Сунджей-городком в предгорьях Кавказского хребта. Третий день лил дождь на юрты кочевников. С полудня густой туман стал стеной над заречной равниной.

Князь Юрий был в дурном расположении духа. И то сказать — осрамили его вечор у хана обезские купцы. Привезли в Сунджу редкостную парчу да доспехи чеканные и всяческую рухлядь [86] Рухлядь — меха (древнерусск.) . добрую, а ему и купить их не на что! Только и смотрел голодными глазами, как раскупали их себе и женам богатые половецкие мурзы…