Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга I

— В последний раз спрашиваю тебя, Иванэ, почто зло умыслил на государя своего, врагов вызвал против нашего царства?

Иванэ гордо поднял седую голову:

— Почто, спрашиваешь, убийца? Пиши, писец, все пиши. Я, амирспасалар Иванэ, сын великого Смбата, поднял мечь на узурпатора Георгия за права законного наследника престола царевича Демны Багратуниани! Грузия слишком благородное государство, чтобы сажать на трон девчонку!

Вазир зашелся от ярости. Выхватив кнут из рук палача, он наотмашь хлестнул старого князя по лицу:

— На, получай!

К палачам:

— Огня под ноги! Выжигайте кресты у христопродавцев!

Палачи быстро поднесли на жаровнях горящие угли под ноги обоих Орбели. Потом один из них раскаленным добела железным прутом провел по мускулистой спине Смбата. В воздухе запахло горелым мясом. Смбат глухо застонал. Старик шептал молитву, вперив полные слез глаза в своего любимца.

— Мы сейчас из твоего сынка евнуха сделаем! — хрипел Чиабер. — А тогда и царская милость тебе не поможет, поздно будет, старый осел!

Старший палач выхватил из мангала раскаленные клещи и вплотную подошел к обнаженному княжичу, оглянулся — ждал знака. Смбат закрыл глаза.

— Стойте, палачи! — с обезумевшими глазами выдохнул Иванэ. — Снимите меня с дыбы — я все подпишу!..

Предутренний туман, клубясь, медленно втекал в подземелье через окошко с толстой железной решеткой. Усталые палачи равнодушно поглядывали на валявшиеся на полу окровавленные тела, слегка прикрытые дерюгой. Их мускулистые, волосатые руки по локоть были забрызганы кровью, и они не спеша вытирали их паклей. Чиабер бросил острый взгляд на лежащего без сознания князя Орбели и, встав с кресла, прошелся по подземелью. Его огромная тень, подобная нетопырю, медленно ползла по серой стене. Вернувшись на место, вазир придвинул к себе шандал и стал перечитывать записи допроса. Внизу последнего листа стояла подпись Иванэ Орбели. Царь мог быть доволен началом работы своего министра.

Хмурым утром на торговой площади заревели трубы. Городская стража, расталкивая зевак, стала очищать площадь, прибывшие кипчакские всадники оцепили площадь со всех сторон. Позади всадников уже теснилась толпа в ожидании небывалого зрелища — казни надменных хозяев города [73] О казнях рода Орбели подробно сообщают летописцы С. Орбелиан и Вардан. .

Цитадель темной громадой нависала над площадью. Снова пророкотали трубы, и на крепостной стене появилась группа людей в расшитых золотом и серебром одеждах — царь, сановники двора, военачальники. Сильный ветер хлопал полотнищем огромного знамени Багратидов, развевающимся на главной крепостной башне. В воротах поднялась железная решетка, раздвинулись створки и показалось шествие. Впереди в кожаных доспехах и красных колпаках, с блестящими широколезвийными топорами на плечах, шли царские палачи. За ними брела длинная вереница осужденных членов рода Орбели. По обеим сторонам шагали копейщики, держа пики наперевес.

Двое палачей вели под руки князя Иванэ. Разодранная одежда его была в кровавых пятнах, он еле передвигал израненные ноги. Увидав главу славного рода истерзанного пыткой, влекомого палачами, все Орбели поняли: пришел конец!

Руководство казнями было возложено на Афридона. Министр внутренних дел Чиабер сказался больным — он не любил таких зрелищ… С трудом удерживая на месте раскормленного коня, Афридон поднял взгляд на крепостную стену, где стоял Георгий. Высоко вскинул руку со свернутым в трубку пергаментом. Читать приговора не стал — царь уже резко поднял и опустил руку.

Казнь началась.

Пару за парой подводили членов рода Орбели к плахе. Сверкал в воздухе топор, падали головы. Подручные палачи оттаскивали обезглавленные тела в сторону, сваливали в общую кучу. Из-под наваленных человеческих тел растекались по настилу площади кровавые ручьи…

Дюжие палачи крепко держали под руку князя Иванэ, не давая ему сползти на землю. Воспаленными глазами смотрел старый дидебул на гибель рода. Губы его беспрестанно шептали молитву. Но вот к плахе подвели молодого красавца. Смбат шел твердой поступью, гордо подняв голову. Из толпы послышались сочувственные возгласы, заплакали, запричитали женские голоса. Седая голова князя Иванэ мелко затряслась, он весь подался вперед, вырываясь из рук палачей, как бы стремясь к любимому сыну. Но топор уже сверкнул. Красивая голова Смбата упала на мокрые от крови камни мостовой.