Франтишек Кубка - Избранное

— Знаю.

— Времени у вас достаточно.

— К сожалению. Я бы с большим удовольствием его не имел и рубился с врагом.

— И это будет. Когда Фридрих отправится в Пфальц, вы останетесь у меня.

Иржи собрался уходить, но король остановил его:

— А это чтобы вам работалось веселее, — сказал он и подал ему янтарную звезду. — Возьмите за труд и на память Звезду Севера. Она досталась мне от Густава Вазы. Хотя звезда не драгоценность, но вы приколите ее на грудь, когда вступите на родную землю, Ячменек. Янтарный путь ведет от нас к вам!

Иржи вернулся из шведского лагеря в свое жилище в Нюрнберге. Положил янтарную звезду перед собой на стол и принялся за чтение:

«Труба лета, милосердного для народа чешского, возвещает печалящимся утешение, стенающим — радость, пленным — освобождение, рассеянным — съединение».

На сочинении подписи Яна Амоса не стояло, но это были слова его и божьи. Открывал их стих пророка Исайи:

«Я воздвиг его от севера и он придет;

от восхода солнца будет призывать имя мое и попирать владык, как грязь, и топтать, как горшечник глину».

Голоса рассеянных говорили с голосом трубы божьей.

Говорит труба: «Земля сотрясается от звука, слышен крик среди народа, что Вавилон взят. Поднял Господь знамя между дальними народами и призвал их к себе с края света. Чтобы шли сюда немедля и быстро. Стрелы их остры, и тетивы луков натянуты. Копыта коней их как кремень, колеса повозок их как буря, и шум их как море. Возбудил Господь собрание народов сельских из земли Северной на Вавилон, что ополчился против него. Стоит над землей шум битвы, и идет великое истребление. Настал день разрушения стен и крика до самых горных вершин. Ибо пришел крепкий сильный Господь, как ливень с градом, как ветр выворачивающий, как полые воды, стремительно обрушившиеся на землю. Руки у царя вавилонского опустились, страх и ужас объяли его, ибо пришел день, пробил час посещения его. Настиг меч Господень жителей вавилонских и князей его и мудрецов его, и лишились они разума, нашел меч сильных, и поражены были, нашел меч коней и повозки их, и сокровища их, и расхищены были. Потряс Господь небо, и сдвинулась земля с места своего, и стали безбожники как вспугнутые серны, как покинутое стадо. Побежали все, и кто попадется, будет пронзен, а кого схватит, тот падет от меча».

Голос рассеянных спрашивает: «Ныне ли будет Вавилон так разбит и разрушен? Этот молот мира сего?»

Труба божья отвечает: «За все беззакония, содеянные им Сиону, накажет его Господь, низвергнет твердыни его и сделает землю пустыней. Пробудитесь вы, повергнутые на землю, оживите, мои мертвые — и приидите! Познай утешенье, народ мой, взгляни, открой сердце мое!»

Голос рассеянных сетует: «Сможем ли мы увеличиться, ведь мы уничтожены, мы так уменьшились, что нас осталась горсть».

Голос трубы утешает: «Излил я гнев свой на вас, как воду, но ныне явлюсь, как тепло, осушающее дождь, как облако росное в тепле. И прорастете как трава, как ветлы у вод текучих».

Радуются рассеянные: «Мы как во сне. Уста наши полны радости, и язык наш полн ликованья, ибо великие дела содеял для нас Господь».

Но голос трубы гремит: «Обратитесь и вы, остатки! Пусть лежат истребленные, ныне пришло свершение умноженной справедливости, ибо настало лето милосердия нашего Бога, и вы почитайте его за святое. Да не обманете отныне ближнего, да убоитесь Бога своего. Оберегайте установления мои и суд мой сохраните и творите его, чтобы безопасно жить на земле… И принесет вам земля плоды свои, чтобы вы ели досыта и жили на ней в безопасности. Вы, властвующие, не обращайте своих обедневших братьев в рабов, ибо они тоже слуги мои, которым я дал свободу. Не правьте ими с жестокостью, сохраняйте страх пред Богом своим. И я обращу к вам лицо свое и дам вам взрасти, и умножим вас и утвердим договор свой с вами. И воздвигну дом свой среди вас, и в душе моей не будет ненависти к вам. И буду я среди вас, и буду богом нашим, и вы будете богом моим!»

Этими и подобными словами беседовала божья труба с рассеявшимся стадом, оглашая приход лета милосердия.

Иржи читал. Он взял латинскую Библию и с ее помощью подбирал слова для перевода чешского сочинения. Но закончить работу не успел.

Густав Адольф поднял лагерь под Нюрнбергом. Опустошенным краем, сожженными деревнями, среди трупного смрада, под тучами отъевшихся ворон двумя колоннами потянулись королевские войска на запад.

Валленштейн не тронулся с места.