Франтишек Кубка - Избранное

Но в заезжем дворе снова появился месье де Шарнас. Дела, мол, зашли так далеко, что пришла пора поехать в польский стан и определить место, где поляки со шведами могли бы встретиться и договориться о мире.

Сэр Томас Роу поехал. В качестве секретаря он взял с собой Иржи из Хропыни, чешского рыцаря на английской службе.

Наконец он сможет сообщить в Лондоне, что ему удалось избрать место и день переговоров. Это не будет полной правдой, сделал это де Шарнас и Оксеншерна, но дело не в правде. Король Карл и так ему не поверит.

У дороги из Тчева в Остероде лежит деревня Старыгрод или Альтмарк. Сейчас она сожжена, от нее остались костел и кладбище, которое разрослось после весенней эпидемии чумы. На холме расположился шведский лагерь, на равнине — польский, на расстоянии пушечного выстрела друг от друга. Правда, последнее время стрельбы не вели.

Посредники договорились, что на деревенской площади Старыгрода будут поставлены два шатра. Один — желто-голубой, другой — белый с малиново-красным. Потом по жребию выпало, что совещаться начнут в польской ставке, во второй день перейдут в шведскую и так будут чередоваться до конца переговоров. Сотня казаков и рота шведской кавалерии будут охранять покой договаривающихся сторон. Звоном колокола на колокольне будут извещать о начале и конце заседания. Переговоры начнутся девятого августа в полдень.

Сэр Томас приободрился.

По возвращении в Эльбинг оба посредника поехали к Оксеншерне и генералу Врангелю. Шведы их поблагодарили и одобрили порядок ведения переговоров. Девятого августа перед полуднем в польский лагерь в колясках и верхом прибыли великий канцлер Кшиштоф, епископ Хелмский, граф Веселовский, маршалек Литвы, граф Якуб Собесский, граф Ежи Оссолиньский и пан доктор Магнус Доёнхоф. В шведскую ставку вошли канцлер Аксель Оксеншерна, маршал Герман Врангель и полковник Йохан Банер {182} 182 Йохан Банер (1596—1641) — шведский полководец, в 1631 г. — верховный главнокомандующий шведской армии, в 1634 г. — фельдмаршал шведских войск в Германии; в 1639—1640 гг. его армия оперировала на территории Чехии. , представители короны шведской.

Когда прозвучал старыгродский колокол, месье де Шарнас вошел в польский шатер, а сэр Томас — в шатер шведский, прося послов, чтобы те вышли из шатров и поприветствовали друг друга.

Послы вышли, и войска отдали им честь. Но ни поляки, ни шведы не желали поклониться первыми. И те и другие как в танце сделали шаг и потом остановились как вкопанные. Колокол отзвонил, настала великая тишина.

Наконец толстый епископ Хелмский сказал с усмешкой:

— Господа, я думаю, мы сядем одновременно. А чтобы показать себя более вежливыми, желаю вам доброго дня! — И слегка поклонился. Поляки, сэр Томас и де Шарнас сняли шляпы.

Тогда Аксель Оксеншерна снял шляпу и поклонился, а за ним поклонились все шведы.

— Господа поляки, — сказал он гордо, — чтобы не остаться перед вами в долгу, мы тоже желаем вам доброго дня.

Затем все вошли в польский шатер и сели друг против друга вдоль стола. По концам его заняли места с одного края месье де Шарнас, а с другого — сэр Томас Роу. Польская и шведская свита стояли за спиной ведущих переговоры. Иржик из Хропыни встал за спиной сэра Томаса. Месье де Шарнас, к его досаде, был без секретаря.

Открыл переговоры месье де Шарнас, сказавший длинную речь и представивший посольства друг другу.

Епископ Кшиштоф был человек веселый. Когда месье де Шарнас представлял его шведам, он прервал оратора:

— Если бы у меня под сутаной не было такого тяжелого брюха и слабых ног, стоять бы нам до сих пор на солнцепеке.

Все развеселились и заговорили наперебой. Но господин де Шарнас воззвал к порядку. Нужно было еще выбрать председателя на сегодня и на завтра, а также того, кто бы все записывал.

Последнее возложили на секретаря английского посредника рыцаря Иржи из Хропыни.

Епископ Кшиштоф заявил, что на сегодняшний день с него хватит, он желает отобедать в шведском шатре, где тем временем шведские повара накрывали стол.

Обед у шведов был по-солдатски простой, но всем, несмотря на жару, он пришелся по вкусу. Вина и водки было в изобилии, а перед шатром на трубах и дудках играли военные музыканты.

Хотя участники переговоров еще не подали друг другу руки, inter pocula [74] за чашей, во время пира (лат.) . быстро подружились.

Руки подали через неделю, после долгих споров. Мир так и не заключили, однако подписали перемирие на шесть лет, в честь которого палили из мушкетов в обоих лагерях, польском и шведском, а также был дан залп из пушек со стен Эльбинга.