Елена Гостева: Стрекозка Горгона

Не успокоилась Софья и её приспешники, искали нового случая свалить Елену. Особо старались иезуиты, приехавшие из Рима с Софьей Фоминичной да так и оставшиеся на Руси. У латинян были свои надежды на сына Палеолог, Василия, вот и усердствовали. Вызнали они, что Федор Курицын от обиды на великого князя, не поверившего ему, когда тот сторону Ивана Молодого принял, сошёлся с еретиками новгородскими, жидовствующими, донесли Ивану. Появилась такая ересь в Новгороде, кою православные пастыри опасной признали. Священник Схария, приехавший на Русь из Литвы – толь еврей, толь кара им по происхождению – и митрополитов в неё завлечь пытался. Еретиков казнили, да и Елену Стефановну обвинили заодно с ними. Похоже, что главной целью интриги была именно Елена, а не сами еретики. Вот дьяка Курицына, например, чья связь с еретиками была точно установлена, не казнили и в тюрьму не усадили, а только в деревню выслали. Насколько виновна была княгиня, и в ту пору не могли толком разобраться, а спустя столетия правду и тем более не узнать. Однако Елену с Дмитрием, внуком своим, Иван Третий в тюрьму посадил, а престолонаследником стал первенец Софьи, Василий. Добилась-таки византийка своего. Неспроста в народе говорится, что ночная кукушка дневную завсегда перекукует. И родня Целищевых снова впала в немилость.

Лет через двадцать, когда сын Софьи, государь Василий разводился со своей первой женой Соломонией по причине её бесплодия (нельзя государю без наследник а, это ж беда не только семейна я, а всего государства), снова вспомнили женщин целищевских, пустили слух, что это они порчу на супругу Василия навели. Одну жёнку, жившую в Москве, казнили, кое-кого снова по острогам разослали. Уцелевшие потомки Дорофеи по вотчинам разъехались – подальше от глаз государевых.

Так и захирел род, опасались Целищевы голову высоко поднимать, чтобы не остаться без неё. О корнях своих помнили, но держали языки за зубами. Когда при них какой-нибудь дворянчик начинал хвалиться, что его предок при Петре иль ещё (!) при Михаиле прославился и дворянство получил, они о том, что их пращуры были приближены к государям московским ещё в древности, не особо распространялись.

Открывая молодым секреты рода своего, уже и самые мудрые женщины не могли точно сказать, правдивым ли было обвинение их пращурок в чародействе, действительно ли по их козням Соломония бесплодной стала. И так могло быть, и эдак, потому девицам говорили: думайте, как хотите, только не болтайте лишнего. Но уж знали точно, что в смерти Анастасии Романовой не виновен из их рода никто – первая жена Ивана IV отравлена была, а сделать это мог лишь тот, кто рядом находился.

Когда династия на троне московском сменилась, никто из Целищевых не запечалился – не за что им было племя Софьи Палеолог любить. Однако как началась после Бориса Годунова великая смута на Руси, как стали по земле русской шастать то поляки, то шведы, то вор тушинский, то татары, то казаки-разбойники, никаких законов не признающие, даже и они возопили, добрым словом государей Василия и Ивана IV вспомнили. Иван Грозный казнил, так хоть знали за что. А разбойники налетят, убьют безо всякой вины, без причины, не щадя никого, просто оттого, что бояться некого стало, чтобы ограбить да повеселиться в доме чужом, на перинах чужих поваляться. Три семьи из родни целищевской вырезаны были в то смутное время полностью. И потому, когда из Нижнего Новгорода пришла весть, что князь Пожарский ополчение собирает, все мужчины из рода сего, способные оружие носить, к нему на помощь отправились.

Романовы порядок в землях русских восстановили, разбойников утихомирили. И служили потомки Захария и Дорофеи государям Романовым честно, как и в старину пращуры их, но только молчали о многом, таились. Гонения на лекарок, травниц, знахарок и при Романовых случались, нельзя было открываться. А тексты с тайными молитвами, заговорами, приворотами, так же как и рецепты снадобий, зелий от всяких хворей обязательно хранила, переписывала для себя и дочерей каждая женщина этого рода. Не каждая лечить могла, но дочерям знания передавали, а из тех, бывало, и выходило кое-что…

Любопытные прапорщики на следующий день после встречи с детьми приехали к Целищеву. Но до показа оружия дело на сей раз не дошло. Отставному генерал-лейтенанту захотелось разузнать, как общество столичное к тому, что ныне в Турции происходит, относится. Целищев не единожды с турками воевал: ещё молодым под Очаковом, а потом уже в чине генерал-майора, будучи в непосредственном подчинении Милорадовича, с 1806 по 1812 год в Валахии с армией находился, и по ту и по эту сторону Дуная бывал. Знал неплохо население Молдавии и Валахии, и не всё равно ему было, что там нынче происходит. Газеты сообщали о восстании валахов, возглавляемом пандуром и к тому ж поручиком русской армии Теодором Владимиреску, который даже некоторое время Бухарестом владел. Потом через Прут из России в Молдавию перешёл греческий князь Александр Ипсиланти, в России получивший чин генерал-майора, и был встречен в Яссах с почестями, греки – этеристы [2] Этери́ст – член гетерии, тайного греческого повстанческого союза против турок. провозгласили его генерал-эфором, то есть блюстителем «верховной власти» в княжествах.