Елена Гостева: Стрекозка Горгона Уланы в Умани

Степное и лесное пространство между Доном и Днепром в прошлом рустовало и именовалась Диким полем, Диким, потому что служило коридором для кочевых татар меж Донским казачеством и Украинской гетманщиной. Через него крымские татары ходили на Русь, выбирая пути, где не надо было переплавляться через глубокие и широкие реки, или те, где имелись броды. Например, печально знаменитый Муравский шлях начинался от крымского Перекопа и шёл до Тулы (всего 160 вёрст до Москвы). Книга «Большого чертежу» называла одиннадцать таких татарских шляхов.

Иван Васильевич Грозный, покорив Казань и избавив русские селенья от набегов с востока, обратил свой взор на юг и в 1571 году отправил князей Воротынского, Тюфякина и боярина Булгакова со стрельцами создавать сторожевую службу на пограничной линии, устраивать заставы. При его сыне Фёдоре Иоановиче заставы превратились в города Воронеж, Валуйки, Белгород, Курск, Ливны. Засечная, сторожевая линия понемногу передвигалась всё далее и далее от Москвы на юг. По велению государя на окраины переселялись, в первую очередь, служилые люди: стрельцы, дети боярские и русские казаки. Крестьян было мало. Кроме великороссов на Слобожанщину устремились черкасы: так называли жителей Правобережной Украины. На левом берегу Днепра они искали спасения от произвола польских панов. Чем сильнее притесняли православных людей в панской Польше, тем быстрее заселялось Дикое поле. Большинство нынешних слобожан – потомки тех черкас, то есть, православных русских людей, перебравшихся с правого берега.

В 1617 году 10 тысяч казаков из Запорожья поселились на реке Донец. В 1638 году запорожский гетман Яков Остряница с тысячью казаков, оставив пределы Речи Посполитой, с позволения московского царя поселился на месте нынешнего Чугуева вместе с московскими стрельцами. В 1640 году еще 5 тысяч черкас перешли под «высокую руку» русского царя. Краснокутск, Острогожск, Ахтырка, Харьков, Змиёв, Печенеги, Хорошево основаны выходцами из польских пределов. К 1654 году на Слободской Украине насчитывалось уже 80 000 жителей, состоявших из казаков, несущих военную службу и владельческих крестьян-подданных.

Массовый исход днепровских казаков на Слобожанщину начался в период восстания против Польши, поднятого Богданом Хмельницким. Хмельницкий изгнал поляков, присягнул русскому царю, но не все гетманы его поддержали. Россия не обладала в ту пору достаточной армией, чтобы помочь православным Западной Украины, потому присяга Хмельницкого русскому царю не восстановила спокойствия в тех землях. Одни из казачьих гетманов держали сторону Польши, другие – России, третьи – Турции. Да, были и те, кто не хотел подчиняться ни царю, ни королю и заключал договоры с султаном. Надеялись, видно, что султан далеко, и они, формально подчинившись Османской Империи, сохранят независимость, однако турецкие паши и беки, коих посылал султан якобы им в помощь, не считались с мнением гетманов и вели себя в украинских землях, как самые жестокие грабители. В эти смутные годы количество переселенцев с правого берега Днепра на Слобожанщину исчислялось сотнями тысяч. Благодаря этому города среднерусской полосы были избавлены от набегов с юга. Удары татарских орд принимали жители Слобожанщины, прочно занявшие водораздел Днепра и Дона. Казаки, бывшие гайдамаки, закалившиеся в частых стычках с гонористой шляхтой и с турками, умело противостояли набегам крымчаков. За охрану границы Московского царства от крымских и ногайских татар правительство освободило жителей края от уплаты налогов. Поселяне были «ослобождены», и их селения назывались слободами: слобода Сумского полка, слобода Ахтырского полка, Харьковского, Изюмского…

Постепенно исчезла многовековая опасность со стороны степей, и край терял военный характер. Казаки превращались в мирных земледельцев, ремесленников, торговцев, казачьи старшины сближались с российским дворянством по своему быту и ментальности. Когда был завоеван Крым, надобность в сторожевых заставах совсем отпала, и вольные казаки стали облагаться такими же налогами и податями, и на них стали распространяться ограничения в правах, как и на крестьян центральной России. По манифесту Екатерины II от 1765 года казаки лишились привилегий и превращены в военных обывателей, обязанных платить подушный налог.

Последние вольности отнял Александр I, образовав на месте Слободско-Украинской губернии военные поселения. Говорят, Аракчеев – деспотичный, но далеко неглупый чиновник – на коленях умолял Государя не вводить на Руси военных поселений, ибо предвидел возмущение народа, но Александр, увлёкшись Шарнгорстскойсистемой комплектования армии, введенной в Пруссии, был непреклонен: он воспламенился идеей перевоспитать русских на правильный европейский манер. И даже мощные бунты, произошедшие в России в 1817-1819 годах, не переубедили Благословенного, он выразился: «Военные поселения будут, хотя бы мне пришлось уложить трупами дорогу от Петербурга до Чудова