Владимир Владыкин - Расслоение. Историческая хроника народной жизни в двух книгах и шести частях 1947—1965

И тот довольно уверенно начал играть вальс, склонив голову к гармошке.

Зоя смотрела на одного парня, который уставился на неё так пристально, отчего у неё от смущения всё холодело под ложечкой. Это был ни кто иной, как Виктор Зябликов. Звуки вальса его враз взбодрили и словно привели в чувства. Он оживился, зная, что вальс он научился танцевать в армейском клубе, куда по воскресеньям из рабочего посёлка приходили девушки.

«Если сейчас я не подойду к ней, – подумал про себя Зябликов, – то больше такой случай не представится». И он, удивляясь своей смелости, подошёл к Зое.

– Можно вас на вальс? – спросил он.

– Меня? – мило улыбнулась девушка. – Я согласна! – простодушно ответила Зоя.

И Виктор, взяв девушку под руку, повёл её в круг танцующих. И пошёл, пошёл вальсировать, положив руку на талию, а второй бережно взял тёплую руку девушки, у которой была очень гибкая талия и подвижная, лёгкая фигура. Правда, сначала он не мог взять ритм и сбивался, но скоро уловил его. И у него стало хорошо получаться, почувствовав это по восторженному взгляду девушки, глаза которой сияли радостью.

– Вы так хорошо ведёте! – приподнято сказала она с чувством неподдельного восхищения. – Вы часто бываете на танцах?

– Нет, я научился в армии… А давайте перейдём на «ты»? так будет легче общаться. Мы же не светские, какие были до революции.

– Давай! А у тебя имя есть? – усмехнулась она.

– Виктор Зябликов!

– А я Зоя.

– Ты хорошо пела. Я заслушался! Ты кем работаешь?

– В колхозе огородницей вместе со своей мамкой. Но теперь она доярка.

– Кстати, моя мамаша тоже была бригадир огородной. Но сейчас ходит в полевую…

Потом они молчали, кружась в вихре вальса. И обоим было так хорошо, что Зоя тотчас почувствовала, как ей нравится этот парень. С ним было очень легко и непринуждённо общаться. Она невольно повела голову к выходу из клуба и увидела Агафона, который уставился на них довольно сурово, от его взгляда она слегка поёжилась.

– Это твой… муж? – спросил не без волнения Виктор.

– Нет, сводный брат.

– А тогда чего он так хмуро смотрит? Ревнует?

– Лучше не будем пока об этом…

– Так ты должна знать: я предлагаю выйти за меня замуж…

– Ой, какой ты быстрый! – Зоя засмеялась, голубые глаза полыхнули весело. И у Виктора защемило тоскливо сердце от одной мысли, что она скоро уедет домой и когда-то теперь они встретятся. «Не может быть, чтобы она уехала, и мы больше с ней не увидимся», – печально подумал он. Поэтому, сделав ей предложение, он заронял в её сердце надежду, что отныне Зое есть о ком думать.

– Нет, я серьёзно… Или ты его любишь? – указал он движением головы в сторону Агафона.

– Не выдумывай того, чего не было и не будет! – смеясь беспечно, радостно, сказала она уверенно. – Это он мне не даёт прохода. Но я задолго до этого дня ему сказала: не будем мы вместе. Он хочет уехать в город, но наш председатель не отпускает.

– Павленко?

– Да. Теперь, как и у вас, у нас чужой пред.

– Давай я с ним поговорю…

– С кем «с ним»?

Но в этот момент вальс закончился, и Виктор с Зоей пошли к окну.

– С председателем…

– Да? А тебя он так и послушает, – проговорила недоверчиво Зоя.

– Чтобы твой брат не помешал создать нам семью.

– Какой ты смешной и самоуверенный! Ну, попробуй, разрешаю. Только ничего у тебя не получится.

Опять заиграла гармошка, и начались танцы. Но Зоя, при Агафоне, не хотела больше танцевать. А он вдруг пригласил Веру Куделину, которая так и не сводила с него глаз. И она пошла с ним. Зоя, почувствовав ревность, во все глаза смотрела на них. Её глаза при этом выражали недовольство, так как она полагала, что Агафон на этот раз непременно пригласит её. Ведь Виктору она отказала из-за него.

В клубе стоял тот особый запах сухого дерева, керосина, плёнки кино, и они смешивались с табачным дымом, женскими духами «Красная Москва», какими всё чаще стали тогда пользоваться девушки и женщины.

Агафон, танцуя с незнакомой ему девушкой, чувствовал её устремлённый на него взгляд, каким она пыталась привлечь к себе парня. Хотя тот выглядел уже вполне заматеревшим, зрелым мужчиной. Однако Агафон старался смотреть не на Веру, а на Зою и её щуплого кавалера. Он понимал, что между ними уже устанавливаются какие-то отношения. Но он ни за что бы не подумал, что Зоя, эта вертихвостка (чем она ему, как ни странно, нравилась) ухватится за такого малорослого паренька. И вместе с тем он находил его не таким уж дурным, Зоя улыбалась ему, а тот так настойчиво льнул к ней, которая с гордым и самодовольным видом смотрела то на Виктора, и осторожно на Агафона. Она увидела, как он обнял девушку, прижал её к груди и через плечо смотрел на Зою. Но тут она услышала над ухом.