Пётр Федоренко - Лепта

Вот когда он вновь вышел из студии, чтобы увидеть, что происходит вокруг. Город был похож на развороченный муравейник. Даже те, кому до этого республика была безразлична, бросились ее защищать, строить баррикады, вооружаться.

Александр Андреевич попал на площадь в тот момент, когда Рим встречал Гарибальди {74} 74 Гарибальди Джузеппе (1807—1882) — один из вождей революции 1848 года, организатор обороны Рима в 1849 году. . Он об этом человеке ничего не слышал. Но по возбужденным, ликующим лицам понял, что римляне знают его и любят. Гарибальди прибыл из Южной Америки, чтобы сражаться за свободу Римской республики… Он ехал верхом впереди большой колонны легионеров, одетых в красные рубашки, и поднятой рукой приветствовал город. Римляне кричали:

— Да здравствует Гарибальди! Да здравствует республика!

Римляне верили, что он спасет их. Верил и Лодовико. Возле окон мастерской Александра Андреевича он сколачивал щиты и масляной краской писал на них вместе о двумя помощниками текст пятой статьи французской Конституции, которая утверждала, что Франция никогда не посягнет на свободу других народов.

Потом эти щиты увезли на осликах и расставили вдоль Аврелиевой дороги, по которой приближались шесть тысяч французских солдат во главе с генералом Удино. Как видно, щиты не остановили их. Скоро французы появились у города и с ходу, взяв ружье на руку, атаковали ворота Сан-Панкрацио, надеясь на легкий успех. Их остановила дружная атака гарибальдийцев. Завязался бой, который длился весь день.

Так непривычен и необычен был в Риме треск ружейной стрельбы. Невольно замирало сердце, и одновременно тянуло посмотреть, что происходит за стенами города. Однако римлян стрельба не пугала. Александр Андреевич и Сергей видели: у них не мелькало и тени страха. Римляне презирали врага…

Только к вечеру огонь прекратился. Гарибальди оттеснил французов, и они запросили мира.

Вслед за этим была вылазка против неаполитанцев. Гарибальди разбил их у Палестрины…

Александр Андреевич на мгновение поверил, что республика победит своих врагов… Но французы скоро получили подкрепление и вновь подступили к городу. Теперь их насчитывалось тридцать пять тысяч, теперь у них была артиллерия. И римляне заперлись в городе. Началась осада.

Такого еще не видывали. Осада — тяжелое испытание. День за днем, всю весну, а теперь уж и половина лета минула, гремит стрельба с утра до вечера. Артиллеристы Удино взялись пробить бреши в могучих стенах и методично стреляли в одно место, каждым залпом выхлестывая из них ряд кирпича. Остготам такое было не под силу…

От пальбы пушек, от ружейных залпов, от криков раненых, блеяния овец, которых жители пригнали в город, опасаясь, что Рим будет окружен и появится нужда в продуктах, от паники, то и дело возникающей, от голосов ораторов, зовущих скорее дать разрушить Рим, нежели сдаться врагу, — от всего этого гудела голова. Как тут работать?

Спешил закончить в эти дни обмеры терм Каракаллы и Сергей. Ему хотелось завершить работу ко дню рождения брата — 16 июля Александру Андреевичу исполнялось сорок три года.

Нынче был петров день. Рим всегда праздновал его пышно. На соборе святого Петра уже накануне зажигались тысячи плошек, и толпы римлян шли в собор на богослужение, которое вел сам папа. Теперь папа отсутствовал, городу было не до иллюминации, не до праздника.

Сегодня с утра было пасмурно, тучи плыли по небу черные, тяжелые. Сергей посматривал на них, ожидая дождя, и решал, не спрятаться ли от него заблаговременно. Вдруг он ощутил, что прекратилась стрельба. Это его удивило. Он свернул чертежи, спустился со стены и пошел к воротам Сан-Панкрацио узнать, в чем дело.

Лагерь французов как на ладони. Видны мелькающие синие и красные мундиры солдат, пушки, направленные на город.

В воротах Сан-Панкрацио тоже была пушка, тяжелая, на массивном деревянном лафете. Возле нее римские артиллеристы. Их капитан, поглядывая в подзорную трубу, сказал:

— Не пойму, что они замышляют?..

Заметив Сергея, капитан велел ему уйти от ворот, потому что здесь боевая позиция. Сейчас же, в подтверждение его слов, послышался нарастающий свист летящего над головой ядра. Вдруг раздался треск. Сергей оглянулся и удивленно замер: на него падал круглый, обмотанный зелеными лоскутами кровли купол церкви, он это сразу понял, но ни бежать, ни шагу ступить не мог. Купол грохнулся рядом. Воздушная волна бросила Сергея на землю.