Пётр Федоренко - Лепта

Рим жил ожиданием. Из Ломбардии были известия о мелких стычках с отрядами австрийского генерала Радецкого… Но когда же главное сражение?

Сергей продолжал обмеры терм, но перед работой всякий раз бегал покупать газеты, расспрашивать встречных: ну что, ну как?

И дождался… На исходе июня под местечком Кустоцой Радецкий наголову разбил армию Карла Альберта {73} 73 Карл Альберт (1798—1849) — король Сардинского королевства, во время революции 1848 года стремился возглавить борьбу против Австрии. После поражения в войне отрекся от престола и бежал из страны. , пьемонтского короля, который возглавил восставших. Ломбардия и Венеция остались австрийскими провинциями. Вот чем все кончилось.

Скоро возвратились в Рим ополченцы, кто остался жив. С ними Лодовико, раненный в голову, перевязанный. Увидев Сергея, он опустил глаза. Александр Андреевич обнял Лодовико, повел к себе. Сергей пошел за ними. Удивило его, что затворник Александр Андреевич вышел на улицу. «Кто же прав, — думал Сергей. — Герцен или брат? Неужели невозможно освобождение от гнета?»

Дорогу им закрыла толпа. Кто-то кричал:

— Мадзини! Мадзини приехал! Он вернулся из Англии!

Вдруг движение замерло. Сергей увидел: взоры всех обращены к балкону ближнего здания, где стоял чернобородый высокий человек в широком плаще с трехцветным бантом на груди. Этот человек, горячо жестикулируя, говорил страстно:

— Борьба не кончена! Эти страдания, эти пролитые слезы и кровь, это отчаяние нашего народа, его бесконечные жертвы и мучения — разве они не искупили права Италии на свободу? Неужели можно остаться глухим к голосу Италии, требующей только своего места на земле? Италия будет свободна!

— Да здравствует Италия! Да здравствует Мадзини! — закричал Лодовико. Сотня голосов подхватила:

— Да здравствует Мадзини!

— Римляне! Сегодняшний Рим, — продолжал Мадзини, взмахом руки установив тишину, — сегодняшний Рим должен быть велик во имя всей Италии! Мы должны показать всей Италии на примере своего согласия, своей взаимной любви и добродетели, что мы, граждане свободного Рима, лучше тех, кто живет в рабстве!

Горячая речь волновала. Сердце тревожилось в предчувствии новых важных событий. От Мадзини нельзя было оторвать глаз.

— Вот он, твой Иоанн Креститель! — сказал Сергей.

— Что ты, что ты? — испугался Александр Андреевич. — Нынешние пророки разве Иоанн? Они к оружию зовут.

Восклицание Сергея вернуло его к реальности. Он вдруг помрачнел, потянул Сергея за собой:

— Пойдем-ка, Сережа, отсюда. Пойдем. У нас с тобой работы много.

Александр Андреевич старался из студии не выходить, в римские события не вслушиваться. Но разве это возможно? Прибегали Лодовико и Джулия, Сергей приносил вороха газет: обо всем он знал, и было ему не до работы.

Ошеломила новость: народ отменил власть папы. Пий Девятый согласился на учредительное собрание! Согласился на светское правительство в Риме! Не случись этого, римляне перевернули бы Ватикан.

А вскоре папа бежал из Рима в неаполитанскую крепость Гаэту. Мадзини ликовал. В газетах была его речь:

«Пий Девятый бежал! Бегство его равносильно отречению. Будучи избранным государем, он не может оставить после себя династию. Следовательно, Рим стал республикой, поскольку, кроме народа, нет и не может быть другой власти».

Учредительное собрание передало власть триумвирату. Мадзини был в числе триумвиров. Первые декреты новой власти упразднили инквизицию, уничтожили привилегии духовенства, церковный суд, передали в вечную аренду крестьянам церковные земли.

Триумвиры установили налог на богачей, установили твердые цены на табак и соль, переселили в реквизированные у богачей дворцы бедняков.

Не дожил до этого дня старый Антонио: появился дом у Лодовико и Джулии на самой виа Корсо. Джулия сияла.

— Республика помнит заслуги Лодовико.

— Свободная Италия! — воскликнул Лодовико. — Это счастье для итальянцев.

«Неужели, неужели это возможно? — думал Александр Андреевич, пожимая руки Лодовико и Джулии. — Бедные уличные бродяги превратились в равноправных граждан…»

— Теперь у нас только один враг — Австрия, — говорил счастливый Лодовико.

Но он ошибался. Врагов у юной республики объявилось много.

Новость, что Рим атакуют французы, потрясла Александра Андреевича. Ведь они сами едва освободились от монарха и установили власть народа — республику. То, что с юга на Рим шли неаполитанцы и испанцы, а с севера — австрийцы, не волновало, это так и должно было быть, но нападение французов…