Я понемногу начал ощущать, что они — самые близкие спутники и вовсе не похожи на развязных, способных унизить человека людей, как я считал до этого.
Сок помпельмусов очень густой и липкий. Он склеивал им руки. Достав носовые платочки, они пытались оттереть их, но ничего не получалось. Мои руки тоже были липкими. Только я не придавал этому значения.
Поезд прибыл в Синьду. Стоянка больше 10 минут. Я добровольно отважился на трудное дело — добыть воды. Взяв их чайную чашку, через окно вылез из вагона и побежал по перрону к крану за водой. Туда уже сбежалось немало жаждущих. Я протолкнулся между ними, набрал чашку воды и стремглав побежал обратно. Они через окно протянули мне свои руки, а я тонкой струйкой поливал им из чашки, давая возможность начисто вымыть их очаровательные ручки. Потом побежал еще раз, с силой втиснулся в кучу стоявших у крана людей, набрал чашку воды и снова, как ветер, примчался назад. Опять медленно стал выливать воду на их красивые цветные носовые платки, а они их стирали. Зазвонил колокол отправления поезда. Оставшуюся воду я вылил в рот, выплеснул на руки и помыл, их. Мигом бросился к окну, ухватился за него, они втащили меня в вагон.
Мои добрые услуги, сделанные от души, закрепили то равенство, которое уже установилось между нами чуть раньше.
Их охватил какой-то странный, непонятный мне интерес к разговору со мной, говорили о чем попало, перескакивая с одного на другое, спрашивали меня обо всем. Это походило на интервью, которое брали две западных журналистки у человека, прибывшего из какого-нибудь туземного становища. Именно такого рода интерес я уловил в их вопросах.
Меня окрыляло и воодушевляло то, что люди проявляли ко мне интерес, и не просто люди, а такие бравые, героические, в высшей степени раскованные и изящные, элегантные и надменные, необыкновенно темпераментные, старшие по возрасту и разные по полу со мной девушки, и мне было не до того, чтобы углубляться в характер вопросов.
Они задавали короткий вопрос, а мне хотелось ответить на него поразмашистей. Они спрашивали про восток, а я, как говорят в Китае, рассказывал о востоке, попутно говорил и о юго-востоке. Они спрашивали о западе, я заодно рассказывал и о западе, и о северо-западе.
Когда они спросили, чем занимается мой отец, я рассказал даже о том, как раньше мой дедушка на рынке «Бацзаши» в Харбине работал сапожником. О проблемах в биографии отца я, конечно, не сказал ни слова. Это могло сильно испортить хороший настрой беседы.
— Я — сын рабочего-строителя, наследник истинного пролетария! Мой отец принимал, участие в строительстве дома народных собраний! — не без гордости сказал я им. При этом они обменялись только им одним понятными взглядами и улыбнулись, слегка, не засмеявшись. Я воспринял это как большое поощрение и болтал без умолку.
Они просили, чтобы я рассказал о своей учебе в начальной и средней школе. Я, взахлеб рассказал им о трехлетием периоде стихийных бедствий, о том, как в компании с несколькими одноклассниками ходил в деревню воровать овощи, как мы были изловлены крестьянами, обруганы и побиты.
Они выслушали и снова, перемигнувшись, улыбнулись. В тот час они вели себя, как наивные молодые девушки, слушавшие самовосхваления 17-летнего юноши, похожие на истории из «Приключений Робинзона Крузо».
— Я еще ел дикие травы, листья деревьев, семена трав, «пушистых собачек» и отстой доуфу! — я чувствовал, что это то, чем можно поразить их. Потому что я уже понял, что они такого не пережили. А я, кроме этих, как мне казалось, оригинальных испытаний пережил много такого, что вызывает уважительное и почтительное отношение к человеку.
— «Пушистые собачки»? Что это такое?
— Отстой доуфу? Это что мелко истолченный соевый сыр? Они с крайним любопытством стали спрашивать меня. Оказалось, что они в жизни повидали куда меньше, чем я. Я хвастливо стал выкладывать свои познания:
— «Пушистые собачки» — это распустившиеся на иве пушистые сережки, по форме напоминающие китайский финик. А отстой или выжимки доуфу — это не размельченный соевый сыр, а жидкость, которая остается в мастерских после изготовления и отстоя доуфу.
— Разве нежные молодые почки не вкуснее «пушистых собачек»?
— Когда человек голодный, он не станет ждать пока распустятся почки!
— А почему не питаться плодами вяза? Плоды вяза вкуснее. Тот маленький герой фильма «Пастушок уходит в армию» ел именно плоды вяза, а не ивовые почки!
Читать дальше