Иван Басаргин - В горах Тигровых

Сбоку хлопотала речка. Споро построили шалаш, заварили чай, поужинали, потек мирный разговор.

Бережнов рассказал, как они спустились на шельях в Студеное море, потом вошли в Енисейскую губу, поднимались по Енисею до Байкала.

— Остались бы там, но земля студеная. Решили бежать до Беловодья. Умирали дети, старики и старухи, мужики, но никто не роптал. Уверовали люди в то, что есть Беловодье, на том и держались. Только Беловодья-то не нашли. Нет его. Ибо дальше море, а за морем чужие страны. То нам ведомо доподлинно. Жаль, конечно, но жить здесь можно. Раз у вас пристав с казаками, то и у нас тоже будет. А бежать, как поняли мы, дальше-то некуда. Придется тоже ладить с ними, брандахлыстами, куда денешься, — заключил Бережнов, наставник раскольничьей братии — Не дай мы бой, сдайся мирно, то меньше бы мук хватили. Но без боя не обошлось.

Жандармский поручик искал следы Андрея Силова. Он уже знал, на кого можно опереться. Зашел к Гальке Силовой-Мякининой.

— Вы писали, что ваш брат хунхузил, что он убил Лариона? Так ли это?

— Думаю, что так. Конечно, и Ларька был не мед. Оба хороши, — с чего-то пошла на попятную Галька — Андрей бежал в тайгу, будто в Кабанью падь, а где та падь — не знаю. Может об этом знать его старшой сын Васька, вместях ходили выбирать место под деревню. Вот и все, что могу вам сказать.

— Не жаль брата?

— Всех жалеть, то и жалейки не хватит. Зла за Ларьку на него, вот и все… Вдова, а детей куча.

Поручик вашел в дом Василия Силова. Взял его за подбородок, как мальчонку, Васька вспыхнул, оттолкнул руку, зло сказал:

— Непозволительно вам так обращаться со мной!

— Горяч, еще, видно, не порот. Так выпорю.

— Поркой не пугайте, все дело испортите. Что вам надо?

— Куда бежал отец?

— С этого бы и начинали. Куда бежал, то ему ведомо. Места там добрые.

— Кто еще знает о тех местах?

— Почитай, Половина деревни. Ходили выбирать место на случай побега.

— Поведешь ли нас на родного отца? — с брезгливой усмешкой спросил поручик. Ведь и жандармы не любят предателей, хотя без их услуг и дня не могли бы прожить.

— А кто же вас поведет, как не я? Отец бросил нас, за это я ему отомщу.

— Хорош сынок, ничего не скажешь. Ладно, готовься в поход, но об этом ни слова другим.

— Сам с усам, — бросил Васька и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Андрей, средний сын Андрея, притаился на печи, слушая этот страшный разговор. Как только вышел жандарм, он спрыгнул с печи и бросился с кулачонками на брата, кричал:

— Изменщик, двоедушник! Маму обидел, теперича тятьку хочешь, чтобы убили жандармы.

— Цыц, щанок! — дал подзатыльник Васька. Андрей убежал к Боровым, здесь был малый совет. Харченко ходил по натертому песком полу, кусал усы, гадал:

— Предаст или не предаст Васька?..

— Васька все рассказал жандарму, он поведет казаков на тятьку, они убьют его, — разом выпалил Андрейка и заплакал.

— Аниска, дуй не стой, догоняй Андрея, пусть уходят в другое место. Пропал не то мужик, — приказал Харченко — Мужики, вы тоже садитесь на коней, в случае чего дадим бой. Мне уже терять нечего.

— Не ввязывайтесь вы в это дело, Капитоныч. Мы мужики, мы и будем защищать своего. Порка для нас привышна. Не ходите с нами. Пропадете, — ровно говорил Иван Воров, натягивая сермяжный пиджак, набивая сумку порохом и пулями — Аниска, ты нас поведешь. А вам, Капитоныч, сидеть дома. Ждать вестей.

Но промешкали мужики. Отряд казаков уже ходко погонял коней по тропе. Впереди Василий, тоже на казачьем коне…

Друзья решили дать дневку. Что-то приболела Софка. Бережнов тоже остался с другом на дневку. Куда им спешить? Они тоже идут к морю, а со знающими людьми и тропа короче.

У коряного шалаша сидел Алексей. Он резал деревянную фигурку острым ножом, хотел по памяти вырезать лицо Ивана Русского. Но не получалось. Иван выходил каким-то суровым, с каменной улыбкой на губах. Не такой был Иван. У Ивана была улыбка мягкая, добрая, спокойная. Вдруг опустил нож, прислушался. Его чуткое ухо уловило чьи-то шаги, шаги опасные, шаги крадущиеся, много шагов. Тронул за плечо спящего Андрея, проговорил:

— Андрий, проснись, плохи идут сюда люди. Много людей.

Андрей вскочил, проснулась Софка, поднялся Бережнов с Исаком Лагутиным.

— Слышишь, идут со всех сторон.

— Дым наш заметили, вот и окружили. Эх, как мы опростоволосились! Но кто же ведет их сюда? Аниска? Нет, этот, умирая, не покажет дороги. Васька! — вскричал Андрей — Мой сын-перевертыш ведет казаков.