Андрей Караулов - Русский ад. Книга первая

Алешка тут же представил себе эту картину: гранд-жете из торта и распахнутые руки: — У-рр. а!

Караулов открыл еще одну банку:

— Слушай, почему русский счастлив только тогда, когда он выпьет?

Алешка заметно окосел, но старался не расслабляться, он все время ждал подвоха: дом журналиста, все-таки!

— Когда в Торонто Машка родила Якубовскому дочку, — продолжал Караулов, — Дима был тут, в Жуковке. Одна из дач КГБ, гостевой дом: Якубовский взял его у Баранникова в долгосрочную аренду. Дача Старовойтова — напротив, через дорогу. Так вот, Машка родила. Тут же примчался товарищ Баранников — с поздравлениями и дорогим коньяком. Он… — представь, какая прыть… — примчался раньше ближайших родственников дорогого Дмитрия Олеговича, хотя у любого еврея, ты знаешь, родственников больше, чем грязных кошек в нашем блатном болшевском дворе…

Виктор Павлович лично жарил шашлыки и клялся Якубовскому в любви. В этот вечер Диму осенило и он сочинил — для своей персоны новую, совершенно уникальную должность: полномочный представитель ФСК (он же КГБ), МВД, Генпрокуратуры, ГРУ, ФАПСИ… — всех специальных служб Российской Федерации в правительстве Егора Тимуровича Гайдара.

— Это как? — не понял Алешка.

— А вот так! Все спецслужбы, ты врубись, и — в одном лице. Кто лицо? Дмитрий Олегович! Ты… ты понимаешь, брат, что о Болшеве заговорил бы весь мир?

Караулов был так увлечен, что от волнения чуть заикался; это у него с детства, овчарка напугала: ему было лет пять или шесть, он сидел в песочнице, лепил куличи, а огромный «немец» незаметно подкрался сзади и вдруг положил ему на плечи свои огромные лапы…

— Офигеть… — не выдержал Алешка. — Катастрофа просто.

— Это ад, — согласился Караулов. — Он сам к нам пришел, живем в аду, уверяя себя, что мы счастливы, но я о другом: Баранников и Шумейко, первый вице-премьер, которому Дмитрий Олегович преподнес дорогущий мебельный гарнитур из карельской березы, лично прибыли (захватив две бутылки коньяка) к другому генералу Александру Васильевичу Коржакову.

Спецпредставитель? Без визы Коржакова — никак.

Коржаков любит хороший коньяк. Поили они его около часа, но, когда коньяк закончился, Коржаков просто послал их — вот и все.

Визу не дал, потому как если бы Дима стал бы все-таки «представителем спецслужб», у него полномочий было бы чуть больше, чем у гражданина Лаврентия Берии в далекие сталинские годы (ибо Берия, как известно, не курировал Вышинского, это была функция Сталина).

— И что?

— А ты слушай, пей и слушай. Самое интересное — впереди.

Егор Тимурович, и.о. премьера, визирует указ, — он у нас что хочешь может подмахнуть, ибо времени подумать у него нет.

— Врешь, — насторожился Алешка…

— Ты, брат, пиво пей. Тебе легче будет, — посоветовал Караулов.

Он был необыкновенно важен в эту минуту.

— Еще раз: мне зачем… это все знать? На хрена? Шумейко, Баранников…

— А чтоб Россию спасти.

— От кого?

— От предателей.

— Скажешь, земляк…

— Говорю. Именно так и говорю, потому как наша демократия отличается от европейской демократии точно так же, как кокакола — от шампанского. Ты сам… — прищурился Караулов, — ситуацию в России как оцениваешь?

— Падаем.

— Вот! Жизнь, земляк, тогда налаживается, когда пакетик с чаем в самом деле становится одноразовым. Падаем, но еще не упали, — верно?

— Рисковый ты, — Алешка вытянул ноги. — Глупый.

Караулов зевнул:

— Я всю жизнь рискую собственным именем.

— Бизнес такой?

— Наверное. Это часть моей работы: наживать врагов. Иначе многое просто мимо тебя пролетит. Вот ты нынче… кто в сущности? Правильно. Не человек, а цифра. Тайм-код современной эпохи. Живой филиальчик своего уважаемого покровителя, гражданина Бурбулиса. По связям с нами — с общественностью. Скромная такая циферка в этой безумной алгебре… кремлевской.

— Ну…

— Ты, брат, мой проводок к Бурбулису, как к детонатору современной русской идеологии, — вот я и желаю, чтобы ты, коллега, передавая ему суть нашей беседы, был бы точен, как цифра. Знаешь, сколько сейчас недоносков? Донести не могут! Судьба России, короче, в наших с тобой руках, — закончил Караулов.

Ему показалось, Алешка не понимает, что он делает сейчас на Делегатской. Булгаков предупреждал: никогда не говорите с малоизвестными людьми о том, во что им трудно поверить…

— Мы же построили новую страну… — вдруг выпалил Алешка.

— Не построили, а сказали, что построили, — уточнил Караулов. Ты, просвещенный деятель Старой площади, объясни: почему, если кто-нибудь кричит, что он — марсианин, его сразу волокут в психушку. Но если этот же товарищ заявляет, что он не мужчина, а женщина, все тут же твердят о его правах?