Андрей Караулов - Русский ад. Книга первая

Значит — Канада, вторая Родина Дмитрия Олеговича! Напугать этого оленя до смерти, так олень, пожалуй, сам до Шереметьево допрыгнет, в любой самолет заскочит, главное — подальше от Москвы!

А потом, через годик-другой, там, в Канаде его и грохнуть можно: полицейские тут же сдадут труп в русское посольство и — привет горячий, господа бывшие советские, сами разбирайтесь со своей публикой, у нас собственной работы хватает…

Странная, странная вещь произошла вдруг с Алешкой! Он только сейчас сообразил наконец, что если какой-то малый из родного Болшева скупает на корню высших руководителей российских спецслужб, значит, когда-нибудь найдется (и может быть — очень скоро) кто-то, кто прикупит и Президента России? Зайдет, скажем, через семью, через замечательную дочь Таню или — почему нет? — неподкупную супругу Президента, Наину Иосифовну…

А кто сказал, что Ельцина, как Сталина, например, невозможно купить?

— Сутки потребовались Баранникову, всего сутки расправиться с Якубовским, — продолжал Караулов. — Мавр сделал свое дело, мавру надо уезжать!..

Теперь представь, брат, такую картину: машины Якубовского несутся по Рублевке, вдруг над его «мерсом» зависает вертолет. Из кустов на дорогу бросается ОМОН, человек двести, не меньше. Но в машине нет Якубовского. Кортеж есть, Якубовского нет! Ночью в Москву Машенька прискакала, поэтому Дмитрий Олегович с Машенькой — еще в койке, наверстывают, так сказать, упущенное счастье.

Для Димы секс — важнейшее дело. Карьера, конечно, важнее, но секс, да еще вчетвером, втроем и когда бабы рвут его на части… «Пропала человеконочь!» — орет Якубовский, если спит, не дай бог, один.

А в «мерсе» Якубовского рассекает его личный повар Толик! Жулик, замечу, со стажем. Пользуясь тем, что Дмитрий Олегович занят серьезнейшим делом, повар Толик спер у него из холодильника килограмм молочных сосисок, только что приобретенных в дорогом супермаркете. А тут, блин, вертолет, ОМОН и прочие спецэффекты!.. Толик понял, что это конец, что его накрыли, что из вертолета сейчас торжественно выплывет сам Дмитрий Олегович, отберет сосиски и так даст ему в морду, что его морда станет тряпкой, о которую все вытирают ноги.

А может быть, закопают его, Толика, в землю. По самые гланды. Ровно на сутки. Для перевоспитания. На ночь выделят часового, чтобы случайные псы с голодухи не отгрызли бы у Толика голову… — такой вот, брат, гуманизм!

Толик вылез из «мерседеса» с поднятыми вверх сосисками, но вертолет развернулся и улетел, а Толик еще долго-долго стоял с поднятыми руками и тупо смотрел в небо.

Дмитрий Олегович на дыбки и — к телефону:

— Что за дела, Виктор Павлович? Вы куда смотрите?

Баранников был очень встревожен:

— Гони в Шереметьево, Дима! Пулей из страны! Это Саша Коржаков, его почерк. Его мелодия!

— Значит, надо с ним поговорить, я считаю… — учил его Якубовский. — Вам, Виктор Павлович, вам! Больше некому. Пусть подработает, в долгу не останемся!

— Свинья обкуренная — этот Коржаков, — вздыхал Баранников.

— Нет преград для человека с интеллектом, Виктор Павлович! пытался возразить Якубовский, но Баранников не слышал:

— Дунаев, короче, лично проводит тебя в Шереметьево. Когда я налажу метеоусловия, — сразу дам знать. Не рискуй, солнышко! Вали! Таких друзей, как ты, у меня раз-два и обчелся, здесь же без правил игра идет, а ты нам нужен живой!..

Якубовский летел в Шереметьево, лежа в багажнике «мерседеса». Для конспирации.

Замминистра Дунаев лично довел Якубовского до «кишки»: убедился, хапуга, что его молодой друг Якубовский действительно покинул Родину.

Машку депортировали точно таким же образом — лежа. Но не в багажнике автомобиля (решили, что она от страха сразу помрет); к даче подогнали «скорую помощь», Машку… будто она больная… кинули на носилки — и в Шереметьево, то есть — в Канаду!

От этой езды Машка пришла в себя только на следующий день, в Монреале, где у нее состоялась пересадка… — Караулов с удовольствием допил свой стакан.

— Слушай, друг… а от меня-то что требуется?., — волновался Алешка. У меня сквозняк в слуховых отверстиях, ты задачу определи…

— От тебя, брат, ничего не нужно, — вздохнул Караулов. — Что с тебя взять?

— От Геннадия Эдуардовича, — поправился Алешка.

— Любви и ласки… Любви и ласки хочу. Интимных встреч за большой лампой с зеленым абажуром, — ухмыльнулся Караулов. — Лучше прямо в Кремле.

— Где? — вздрогнул Алешка.

— В Кремле. В четырнадцатом корпусе. В мозговом центре нашей славной демократии! В руках у Димы, парень, счета Баранникова и Дунаева в банках Швейцарии. А может, и не только Швейцарии. Он их открывал, и он же, естественно, клал на эти счета доллары. Думаю, не только он, потому как Россия большая, брат, Россией можно торговать бесконечно…