Вартан Вартанян - Вечный странник

Первой заботой Комитаса были поиски комнаты — дешевой и удобной, расположенной в центре города, неподалеку от консерватории, оперы, театров, библиотек. Но увы, его средства позволили вести поиски лишь на городской окраине.

Комнатка нашлась на улице Коха, на четвертом этаже старого, но уютного дома. Два больших окна открывались прямо на крышу соседнего дома. Напротив — ни одного окна, рядом — ни души: на четвертом этаже комнатка была единственным жилым помещением. Эта обособленность сразу же пришлась Комитасу по душе: и ему никто не станет мешать, и он никому не надоест, сколько бы ни пел и играл на рояле.

Комнатка была обставлена скромно, но со вкусом, все здесь понравилось Комитасу — вплоть до нескольких пейзажей в простеньких деревянных рамках, словно кто-то сознательно постарался угодить ему. Вот только рояля не было — придется взять напрокат. Комитас стал даже прикидывать, где бы лучше его поставить.

Тем временем его новые друзья на бойком немецком языке вели переговоры с хозяйкой. Окончательную цену, названную ею, они нашли приемлемой для скудных средств своего соотечественника.

Хозяйка выжидающе смотрела на будущего жильца. Догадавшись, чего от него ждут, он произнес свои первые слова на немецком:

— Гут, гут...

В тот же день друзья помогли ему перевезти весь небогатый скарб.

Надо было Обживать новую квартиру, устраиваться. Прежде всего нашел себе место портрет Абовяна — прямо над письменным столом, чтобы каждый раз, подняв голову, можно было встретить взгляд любимого учителя.

Разместив все остальное,— книги, одежду, — Комитас принялся подробно отвечать на все вопросы друзей, не избалованных вестями с далекой Родины.

Когда вопросы и ответы на некоторое время иссякли, он взял в руки подаренную перед отъездом свирель, и на немецкой земле зазвучала песня высоких гор и цветущих долин, песня, в которой так тесно сплелись радости и горести армянского крестьянина.

Ректор берлинской высшей музыкальной школы Йозеф Иоахим в своем кабинете проверял музыкальные способности и знания Комитаса.

Строгий экзаменатор остался очень доволен. И тонкое чувство ритма, и правильное воспроизведнние мелодии сложных музыкальных отрывков, незаурядные вокальные данные — все -свидетельствовало об огромном таланте будущего студента. Иоахима, выдающегося скрипача и композитора, особенно интересовали музыкальный слух и теоретические знания Комитаса. Что касается первого, то здесь экзаменующийся был безупречен — он прекрасно читал с листа и отличино исполнял предположенные ему отрывки. Что же до теории, то и здесь, несмотря на отсутствие глубоких познаний, можно было увидеть явные способности и вкус к научному мышлению.

Знания Комитаса в области восточной музыки профессор нашел не только превосходными, но и исключительно зрелыми, самобытными. С лучшей стороны проявил себя будущий студент и в композиции. Иоахим был озабочен лишь тем, что двадцатисемилетний Комитас не умел играть на фортепьяно. Однако как музыкальные способности, так и знания молодого человека позволяли надеяться, что при условии регулярного упорного труда он и здесь сможет добиться определенных результатов.

Поглаживая короткую густую бороду, профессор думал о том, кого из многих музыкантов Берлина было бы правильнее рекомендовать Комитасу в качестве преподавателя и наставника. Наконец он остановил свой выбор на Рихарде Шмидте, отличном музыканте и многоопытном педагоге. Однако лишь после долгих раздумий, взвесив окончательно все за и против, назвал вслух фамилию Шмидта.

Частная музыкальная школа Рихарда Шмидта пользовалась в музыкальных кругах Берлина хорошей репутацией. Уже тот факт, что именно Йозеф Иоахим рекомендовал ему Комитаса, был для Рихарда Шмидта красноречивым свидетельством незаурядных способностей студента. В свою очередь проэкзаменовав Комитаса, Рихард Шмидт не только убедился в справедливости высокой оценки, данной Комитасу профессором Иоахимом, но и обещал лично заниматься с ним.

Не откладывая, Рихард Шмидт составил подробнейшую программу занятий, взяв на себя контроль за выполнением каждого ее пункта. Программа была настолько сложна и интенсивна, что могла бы привести в замешательство любого человека. Однако опытный музыкант и педагог не сомневался, что имеет дело с незаурядной личностью. Он продумал, объяснил и обосновал важность каждого пункта, начиная с игры на фортепьяно и кончая изучением немецкого языка. Это были самые необходимые предпосылки, без которых было бы немыслимо достижение поставленной цели.