Юрис Леон - Суд королевской скамьи

— Прости, Марк, — сказал его коллега. — Предполагаю, что нам придется повторить биопсию. И чем быстрее, тем лучше.

Тесслар пожал плечами.

— В сущности, после двух обширных инфарктов я не сомневался, что мне никуда не деться от этого. Я бы хотел, чтобы операцию делал ты, Оскар. Меня не очень волнует, операбельный ли рак или нет. Твоя задача — сохранить мне жизнь, пока я не дам показания. А после этого мы обсудим, что необходимо делать.

1

ВЕРХОВНЫЙ СУД

ОТДЕЛЕНИЕ КОРОЛЕВСКОЙ СКАМЬИ

Под председательством судьи мистера Гилроя

Сэр Адам Кельно, д-р мед.,

против Абрахама Кэди и прочих

16 апреля, 1967

Суд Королевской скамьи VII

Над парадным входом в Верховный суд возвышались статуи Иисуса, царя Соломона и короля Альфреда; три главные фигуры были окружены двадцатью четырьмя мелкими изваяниями епископов и ученых. Здание суда тянулось на пятьсот футов по Стрэнду до того места, где у Темпл-Бара он переходил во Флит-стрит.

Статуей Моисея был увенчан задний вход с Кэри- стрит, в квартале отсюда.

Колокольня, которая высилась над Белл-ярд на сто шестьдесят футов, смотрела на огромное строение, где смешались черты неоготики, неомонастырского стиля и неовикторианского. Беспорядочная на первый взгляд мешанина шпилей, башенок, высоких окон, остроконечных крыш, чугунного литья в норманнском стиле и контрфорсов, подпиравших могучие стены, потемнела от времени.

По обе стороны от входа располагались помещения, в которых барристеры, переодеваясь, облачались в свои мантии. У входа в холл с мозаичным полом висел список дел, назначенных на сегодня к рассмотрению. Огромный зал двухсот пятидесяти футов в длину, высотой в восемьдесят футов, был украшен статуями прославленных юристов. По всей стене тянулись витражи с изображениями гербов всех лордов-канцлеров Англии.

Кабинет помощника судебного пристава находился на балконе в дальнем конце зала.

Все это громоздкое здание занимало в общей сложности шесть акров и было ограничено с западной стороны улицей Сент-Данстон, а с другой выходило к древней церкви Сент-Клемент.

Суд представлял собой гигантскую планету, воплощающую закон, в окружении спутников — многочисленных строений на Ченсери-лейн.

Первый суд был учрежден в Вестминстер-холле еще в тринадцатом столетии, и именно там проходило судилище, на котором предстал мученик Томас Мор; под его сводами вводили в должность протектора Кромвеля, и тут же звучал приговор Гаю Фоксу и графу Эссексу. Здесь же проходили торжественные церемонии похорон королей и знати, прежде чем они находили вечный покой в стенах аббатства. С тех пор Вестминстер-холл обветшал и не мог вмещать в себя разросшиеся судебные учреждения, так что Королевский суд в нынешнем виде брал свое начало с викторианских времен.

Томас Баннистер и Брендон О'Коннор, уже облаченные в мантии и парики, пересекли Стрэнд, миновав кучку собравшихся журналистов, вошли в зал суда и направились в совещательную комнату, расположенную напротив зала VII, где их уже ждали Джейкоб Александер, мистер Джосефсон и Шейла Лем.

Почти в то же время сэр Роберт Хайсмит и его помощник Честер Дикс в котелках, полосатых костюмах, с зонтиками под мышкой и красно-синими сумками, в которых были их судейские облачения, направились в помещение для переодевания.

Сэр Адам Кельно прибыл со своей женой, и Терренс Кемпбелл вылетел им навстречу. В руке он держал телеграмму от их сына.

— Вот Кэди и Шоукросс, — пронеслось среди журналистов.

— Мистер Кэди, не могли бы вы сказать несколько слов...

— Простите, ребята. У нас есть строгие указания. Без комментариев.

— Кто эта девушка?

— Похоже, что дочка Кэди.

Незамеченными проскользнули Саманта и Реджи Брук.

Зеваки, судебные репортеры, знакомые и их приятели толпились и гудели у входа в зал заседаний— подходил назначенный час.

С задней стороны двери залов заседаний выходили в длинный коридор с мраморным полом, по другую сторону которого располагались кабинеты судей. Надев парик, судья Гилрой поправил воротничок на своей пурпурной мантии. Гилрой давно уже привык, входя в зал заседаний, придавать своему хищному ястребиному лицу бесстрастное и несколько утомленное выражение, хотя ему очень нравилась роль, которую приходилось играть. Многие судьи и барристеры были членами «Гаррик-клуба», где они могли обсуждать с людьми театра те роли, которые им приходилось исполнять в зале суда, воспринимая его как своеобразную сцену. Особенно справедливо это было по отношению к специалистам по делам о клевете, многие из которых были незаурядными актерами.