Юрис Леон - Суд королевской скамьи

Он взял экземпляр книги «Холокауст», с подчеркнутой неторопливостью открыл ее на 167 странице и помедлил, внимательно вглядываясь по отдельности в каждого члена коллегии присяжных, в мужчин и женщин. Затем он зачитал текст, подчеркнуто выделяя каждое слово:

— «Из всех концентрационных лагерей самой мрачной славой пользовалась Ядвига. Именно там эсэсовский врач полковник Адольф Восс основал исследовательский центр с целью разработки методики массовой стерилизации, когда людей использовали как подопытных морских свинок; здесь же полковник СС доктор Отто Фленсберг и его ассистенты ставили ужасающие эксперименты на людях. В небезызвестном пятом бараке проводились хирургические операции, и на счету доктора Кельно не менее пятнадцати тысяч таких операций, которые он делал без наркоза». Леди и джентльмены, члены суда, разрешите мне повторить эту фразу: «...не менее пятнадцати тысяч таких операций, которые он делал без наркоза».

Резко захлопнув книгу, Хайсмит с грохотом бросил ее на стол и поднял глаза к потолку.

— Можно ли представить себе, — воскликнул он, — более ужасное, более оскорбительное и подлое обвинение! — Он стоял, покачиваясь на носках и переминаясь с ноги на ногу, словно боксер перед боем; «р» раскатисто звучало в его речи. — Можно ли представить себе более грязное обвинение в адрес врача, известность которого выходит далеко за пределы его клиники! Я мог бы зачитать бесчисленные благодарственные послания в его адрес, но они будут представлены вам.

— У вас есть какие-то возражения, мистер Баннистер? — спросил судья.

— Я бы хотел узнать, что мой уважаемый противник собирается предъявить суду присяжных.

— Ходатайства, — ответил Хайсмит, — внушительную пачку ходатайств.

Томас Баннистер взял их стопку и протянул О'Коннору, который, быстро просмотрев их, шепнул несколько слов.

— Мы согласны — но с одной оговоркой. У нас есть право рассмотреть их и дополнить, в ходе чего могут быть представлены существенные уточнения.

Каждому из членов коллегии была вручена пачка бумаг. Мистер Гилрой попросил их не углубляться тотчас же в чтение. Это был первый шаг в их юридическом образовании, которое доставило им много хлопот.

— В делах по обвинению в клевете ответчику должны быть предъявлены три обвинения. Первое опубликовал ли ответчик данный текст? Он не собирается это отрицать. Второе — имеет ли этот текст отношение к моему клиенту? Ибо слова могут и не его иметь в виду. И, наконец, носит ли утверждение оскорбительный характер? Мы собираемся доказать все вышесказанное, учитывая, что ответчик отказывается признать свои обвинения ложными. Формально данное дело представляется совершенно ясным, и я готов приступить к обоснованию своей точки зрения. Но первым делом я хотел бы пригласить на свидетельское место сэра Адама Кельно, чтобы вы могли составить себе представление об этом человеке и оценить клевету, жертвой которой он стал.

Хайсмит позволил себе некоторую иронию:

— О, конечно, защита скажет, что цифра пятнадцать тысяч может быть и неточна, а мы тем не менее утверждаем, что доктор Кельно не проводил операций без анестезии. Ну, разве что, скажут они, было несколько сот или несколько дюжин случаев. Они, видите ли, на самом деле ничего толком не знают. Но вам надо принять во внимание, что сэр Адам Кельно не был ни немцем, ни нацистом, а всего лишь польским заключенным. Нашим союзником, который в полной мере испытал обрушившийся на его голову ужас и спасся лишь потому, что был опытным врачом и весь свой опыт, все знания направил на спасение себе подобных. Он был нашим союзником, чье мужество спасло сотни тысяч людей... Да, я совершенно сознательно говорю о тысячах. О тысячах тех, кого он спас от смерти и неизлечимых болезней. Да, в самом деле, сэр Адам Кельно провел или ассистировал при нескольких тысячах операций, но это были продуманные и сознательные оперативные вмешательства, и, более того, он постоянно рисковал своей жизнью, как член подполья.

Сэр Роберт Хайсмит перешел к повествованию о том, как Кельно добирался до Англии, как он получил рыцарское звание, как самоотверженно работал.

— Этот человек предстал перед вами, чтобы очистить свое имя от клеветы. Те, кто выпустил эту книгу, — он поднял ее вверх, — понимали, что творят, и им предстоит принести свои извинения на открытом судебном заседании, на что мы рассчитываем, предполагая, что Абрахам Кэди и Дэвид Шоукросс не заставят нас проделать скорбный путь по дороге воспоминаний. Вы представляете собой британский суд присяжных, и в ваши обязанности входит оценить серьезность нанесенного оскорбления, когда был оклеветан невинный человек.