Леон Юрис - Суд королевской скамьи, зал № 7

Капрал вышел из своей будки и, прищурившись, оглядел поле. Он увидел вдали смутный силуэт — какой-то человек, путаясь в траве, доходившей до колен, бежал в его сторону. Часовой поднял к глазам бинокль. Человек, спотыкаясь, тащил помятый чемодан. Он замахал рукой и, задыхаясь, выкрикнул приветствие на польском языке.

В те дни это было обычное зрелище. Только что кончилась война, и вся Европа превратилась в сплошной водоворот: потоки беженцев катились с востока на запад и с запада на восток, и выросшие повсюду лагеря едва справлялись с их наплывом. Сотни тысяч освобожденных рабов-поляков скитались повсюду в отчаянной надежде разыскать своих соотечественников. Многие заканчивали свой путь здесь, в Монце, где располагался 15-й истребительный авиаполк «Свободная Польша» Королевского воздушного флота Великобритании.

— Эй! Эй! — крикнул человек, миновав поле и выбравшись на пыльную дорогу. Теперь он уже не бежал, а медленно шел, прихрамывая.

Капрал шагнул ему навстречу. Человек был высокого роста, худой, со скуластым лицом и густой шапкой седых волос.

— Польша? «Свободная Польша»?

— Да, — ответил часовой. — Давай я возьму чемодан.

Человек прислонился к часовому, чтобы не упасть от изнеможения.

— Успокойся, отец, успокойся. Иди-ка посиди у меня в будке, а я вызову «скорую помощь».

Часовой взял его под руку и повел к будке. Человек вдруг остановился, глядя на польский флаг, развевавшийся на флагштоке сразу за воротами. Глаза его наполнились слезами. Он сел на деревянную скамью и закрыл лицо руками.

Капрал поставил чемодан и принялся крутить ручку полевого телефона.

— Пост номер четыре, пришлите «скорую». Да, беженец.

Когда человека увезли на территорию авиабазы, часовой покачал головой. Сколько их приходит в день — человек по десять? Бывало, что и по сотне. И что с ними делать? Разве что накормить раз-другой горячим, чтобы наполнить их пустые желудки, отмыть, сделать прививки от свирепствующих вокруг болезней, одеть в какие-нибудь лохмотья и отправить в лагерь беженцев, наспех готовящийся к страшной зиме. Когда выпадет снег, Европа превратится в сплошное кладбище.

На доске объявлений в офицерском клубе каждый день вывешивали список прибывших беженцев. Летчики «Свободной Польши» надеялись на чудо — вдруг в списке окажется знакомое имя и они вновь встретятся с кем-нибудь из родственников или даже со старым другом. Изредка им удавалось разыскать школьного товарища, но почти никогда — своих любимых.

Майор Зенон Мысленски вошел в клуб, все еще в летной куртке и унтах. Его встретили радостно: имея на своем счету двадцать два сбитых немецких самолета, Мысленски был одним из немногих выдающихся асов «Свободной Польши», живой легендой этого легендарного времени. Он машинально остановился перед доской объявлений, пробежал глазами последние приказы и календарь предстоящих культурных мероприятий. Намечался шахматный турнир, в котором он решил участвовать. Он уже собирался идти дальше, когда его взгляд упал на печальный каталог — столбец имен новых беженцев. Сегодня прибыло только четверо. Найти среди них кого-нибудь знакомого надежды мало.

— Эй, Зенон! — окликнул его кто-то от стойки бара. — Ты сегодня поздно.

Майор Мысленски застыл на месте, не сводя глаз со списка. 5 ноября — Адам Кельно.

Зенон постучал, потом распахнул дверь. Адам Кельно лежал на койке в полудреме. Зенон не сразу узнал своего двоюродного брата. Боже, как он постарел! А когда началась война, у него не было ни одного седого волоса. Какой он худой, изможденный!

Сквозь сон Адам Кельно почувствовал, что в комнате кто-то есть. Он с трудом приподнялся, опираясь на локоть, и протер глаза.

— Зенон?

— Адам…

Полковник Ц.Гайнов, командир 15-го авиаполка, налил себе хорошую порцию водки и стал листать дело доктора Адама Кельно, подавшего ходатайство о зачислении в Вооруженные силы «Свободной Польши».