Нина Воронель - Обреченная любовь

Эту догадку подтвердила мне краткая справка о его жизни, подклеенная в папке под его фотографией:

«Гюнтер фон Корф — негласный руководитель террористической организации «Отряд Красной Армии» в позднем периоде борьбы. Присоединившись к движению после трагической гибели лидеров-основателей группы, он, благодаря своему высокому интеллекту, быстро занял в ней руководящую позицию. Хотя сам фон Корф никогда не принимал участия в боевых акциях группы, он, по свидетельству ее членов, представших перед судом, был последние годы ее истинным мозгом. Арестованный после года полицейской охоты за ним по всей Германии, фон Корф был приговорен к десяти годам лишения свободы, но, не отбыв и половины срока, совершил дерзкий побег, в ходе которого был тяжело ранен и скончался в тюремной больнице, не приходя в сознание».

Умер, не приходя в сознание, и мы разминулись во времени... Мой суженный умер, оставив после себя только эту маленькую, залитую кровью тетрадку, расшифровка которой давно признана делом безнадежным. Что ж, все ясно: никто не мог ее прочесть, потому что она ждала меня. Значит, я должна расшифровать ее — ведь это для меня единственная возможность встретиться с ним, пусть в виртуальном пространстве, но все же встретиться.

Я раскрыла тетрадь — буквы были обычные, латинские, но сочетания их были лишены всякого смысла. И я, забыв о Греге, Юджине и немытой голове, приступила к расшифровке, — недаром ведь я потратила больше года на изучение кодов, которыми пользовались боевые товарищи Гюнтера для переписки во время тюремного заключения.

Сначала я попробовала применить наиболее эффективную методику расшифровки, считая частоту отдельных значков и густоту их комбинаций, складывая, умножая, вычитая, деля и складывая снова. Однако из этих расчетов ничего путного не вышло, и мне, в конце концов, пришлось отказаться от амбициозной надежды расшифровать дневник сналету. Задача становилась серьезной.

День кончился, я протянула руку к настольной лампе и зажгла свет. Кажется, несколько раз звонил телефон, но я и не подумала прервать свою работу, чтобы ответить. Так же как ни разу не вышла на кухню, чтобы сделать себе бутерброд или выпить чашку кофе. Я долго-долго сидела у стола и всматривалась в загадочные строчки. Так долго, что не заметила, как задремала. Я проснулась внезапно, словно кто-то толкнул меня — за окном занимался рассвет. И вдруг меня озарило — я узнала эту шифровку! У моего папы был школьный приятель, который работал шифровальщиком в Штази. Он всегда интересовался моими успехами в изучении шифров. Выйдя на пенсию, он показал мне несколько собранных им «курьезов» — среди них был один, хорошо мне запомнившийся.

Там была замешана романтическая история, связанная с немецкими террористами начала семидесятых. Вроде бы один из них попал в тюрьму где-то в Латинской Америке, — они ведь обожали Че Гевару и партизанскую войну, и вечно удирали туда для практики. В тюрьме он сочинил код, одновременно простой и не поддающийся расшифровке, чтобы писать шифрованные письма своей подруге. Так они переписывались несколько лет, пока подруга не устроила ему побег.

Мне показалось, что я узнаю основные принципы этого кода, и я осторожно принялась за обработку первого абзаца. После нескольких неудачных попыток, что-то начало проклевываться. Через два часа я с напряжением составила две первые фразы:

«1-й день. Какая тоска!»

От восторга у меня закружилась голова и я все же сделала над собой усилие и приготовила чашку крепкого кофе. После чего просидела еще пару часов и сформировала целый абзац:

«1-й день.

Какая тоска! Какая скука! Вот уже почти три месяца я заточен в этой тесной квартирке в обществе шести непроходимых идиотов. Впрочем, я неправ: двое из них — непроходимые идиотки. Но даже это их не красит. Впервые в жизни я пожалел, что не курю: я просто задыхаюсь от табачного дыма и от вони разбросанных всюду окурков».

На миг мне показалось, что никогда в жизни я не читала ничего увлекательней этой вполне человечной жалобы. От волнения мне было трудно сосредоточиться, пришлось перечитать уже прочитанное:

«1-й день

Какая тоска! Какая скука! Вот уже почти три месяца я заточен в этой тесной квартирке в обществе шести непроходимых идиотов. Впрочем, я неправ: две из них — непроходимые идиотки. Но даже это их не красит. Впервые в жизни я пожалел, что не курю: я просто задыхаюсь от табачного дыма и от вони разбросанных всюду окурков».