Сергей Максимов - Цепь грифона

Несмотря на небольшую скорость машины, остров Сухо за какие-то секунды пробежал перед глазами. Взгляд едва успел выхватить три тяжёлых орудия береговой артиллерии. Застеклённый фонарь маяка неожиданно близко промелькнул рядом справа под крылом самолёта. Машина набрала высоту. Ещё один круг над островом. Разворот и устойчивый курс в западном направлении.

Ничего неожиданного Суровцев не увидел. Клочок каменистой насыпной суши, со всех сторон окружённый белыми бурунами волн. Противодесантная оборона отсутствует. Минных заграждений, знал он, тоже нет. Взглянуть нужно было скорее для того, чтобы в очередной раз убедиться, что на острове нельзя разместить никакие дополнительные силы. Девяносто метров в длину и шестьдесят в ширину. Девяносто человек – гарнизон из моряков. Восемь человек инженерного обеспечения маяка. Даже укрыть личный состав на ночь – целая проблема. Невозможно устроить блиндажи, чтобы укрыться от огня вражеской артиллерии. Невозможно принять пополнение. Людям будет просто тесно. Сколько можно здесь продержаться – гадать бесполезно. Слишком много факторов, которые могут повлиять на обстановку. Начиная от погодных условий до личностных качеств атакующих и обороняющихся. Плюс всевозможные случайные факторы, которые в свою очередь могут оказаться решающими.

Он живо вспомнил маяк острова Тендра. Там было приветливое море под жарким южным солнцем. И похожие издалека на полинезийцев, загорелые офицеры русского флота. А затем была страшнейшая катастрофа разгрома белой армии и поголовное уничтожение офицеров, по разным причинам оставшихся в Крыму. Здесь – штормовое озеро-море, гарнизон русских моряков нового времени и тоже пока не известно какое будущее. Другой маяк. Другая погода. Другая жизнь. Всё другое. И он другой.

Командующие Краснознамённым Балтийским флотом и Ладожской военной флотилией, как уже знал Суровцев, находились на кораблях. Он прошёл между стульев, которыми было заставлено всё пространство ленинской комнаты, где находились в основном работники вспомогательных служб. Глаза всех присутствующих обратились к нему.

– Товарищи командиры, – скомандовал вице-адмирал, видимо, заместитель руководителя учений, в котором Суровцев предположил начальника штаба Краснознамённого Балтийского флота.

Все встали.

– Прошу садиться, – сказал Суровцев и протянул адмиралу своё удостоверение и предписание, которое ему тут же было возвращено.

Скинул с себя промокшую шинель. Поправил ремень. Подошёл к краю стола. Встал за маленькую трибуну, стоящую на столе, прямо поверх красной скатерти.

– Товарищи генералы, адмиралы, – начал говорить он по-уставному, несмотря на то что генерал, судя по петлицам – лётчик, и адмирал были в единственном числе, – товарищи командиры. Ставка Верховного главнокомандования располагает точными сведениями о том, что завтра, двадцать второго октября, флотилия паромов противника, силами до трёх десятков единиц кораблей, при поддержке авиации предпримет нападение на остров Сухо. Ставка считает, что это лишь первоначальная часть широкомасштабных планов противника в связи с завершением нашей навигации на Ладоге. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: своими действиями за весь летний период вы, вверенные вам соединения и части, не позволили противнику сколько-нибудь серьёзно повлиять на интенсивность грузоперевозок по озеру. И теперь каждый волен представить, с каким остервенением неприятель будет завтра стремиться завершить означенный период хоть с каким-нибудь зримым результатом. Нам приказано сорвать вражескую операцию по овладению островом Сухо и уничтожить так называемую «флотилию паромов». Приказ вы получите по линии штабов в установленном порядке. А сейчас я объявляю перерыв. Прошу остаться только командиров соединений и начальников штабов, если таковые здесь находятся.

– Товарищи командиры, – скомандовал председательствующий вице-адмирал Ралль.

Командиры шумно встали.

– После объявленного перерыва прошу не расходиться! – добавил он.

В комнате осталось только три человека из числа присутствующих. Приставляя стулья, оставшиеся подсаживались к столу.

– Знакомиться будем в процессе разговора, – объявил Суровцев. – По принципу: говорящий – представляется. Хотя я с вами знаком по документам. Не раскрою большой военной тайны, если скажу, что до моего прихода вы обсуждали вопросы взаимодействия и связи. Это, несомненно, наше слабое звено. Но вопрос взаимодействия родов войск во все времена оставался самым не проработанным. Ничего с этим не поделаешь. Должен вам сказать, что и у немцев такие же проблемы. Оперативным штабом «Фэрэ-Ост», что значит «Восточный Паром – Север», руководит подполковник Зибель. Действия этой флотилии обеспечивают немецкие катера «КМ», а также итальянские и финские торпедные катера. Причём итальянцы и финны подчиняются командиру немецкой флотилии «КМ». Вся эта паромная армада подчиняется финскому командиру ладожской береговой бригады полковнику Ярвинену. Ярвинен в свою очередь подчиняется командующему Первого немецкого воздушного флота генерал-полковнику Келлеру. Таким образом, с немецкой стороны ответственность за всё происходящее на Ладожском озере несёт лётчик Келлер. Видите, как любопытно? И совсем нехарактерно для немцев.