Василий Седугин - Князь Олег

— Все остается таким же, как и тогда, — наконец произнсла Зарена печальным голосом. — Будто и не прошли два с лишним десятилетия.

— Но мы остались теми же, — ответил он поспешно.

— Нет. Мы, к сожалению, стали другими…

«Вот первая глупость, которую я сморозил», — подумал Олег. Он чувствовал себя не в своей тарелке, что-то мешало ему поступать так, как хотелось. Может, груз прошлого? Или странности в ее поведении?..

Он поспешил исправить свою ошибку:

— Я хотел сказать, что готов вернуться к прошлому…

— Не существует тропинок, по которым можно возвратиться в юность, — возразила она.

— Ты не можешь простить меня? — в упор спросил Олег, не умевший ходить вокруг да около.

— Я уже говорила, что простила давно и не держу на тебя сердца, — ответила она отрешенным голосом.

— Тогда… может, сомневаешься в том, что я люблю тебя?

Она внимательно посмотрела на него серьезным, глубоким взглядом и ничего не ответила. Тогда он подошел к ней, обнял за пояс и приблизил к себе. Она не сопротивлялась, но была холодной и безучастной, и это пугало его.

— В последние годы я только и думаю о тебе, — сказал он. — У меня такое ощущение, будто только что родился, что до тебя у меня никого не было. Я без тебя жить не могу!

— Я тебя тоже люблю, Олег, — просто сказала она, взглянув ему в глаза затуманенным взглядом. — Сколько раз я приезжала сюда и молила богов, чтобы они вернули мне тот миг, когда я была рядом с тобой… Я никогда больше не была счастлива! Я готова была делить тебя с другими твоими женами, если бы они появились, готова была смириться с твоей холодностью. Но только бы ты был со мной!

Она, помолчав, продолжала:

— Я помню, как вечерами прислушивалась к стуку копыт. Надеялась, что ты одумаешься, раскаешься, вернешься на своем резвом скакуне, и я упаду тебе на грудь! Ах, знал бы ты эти ночные шорохи, таинственные шумы и загадочные тени, которые я принимала за твои шаги, за твое приближение ко мне, что это ты, преодолев сотни верст, крадешься ко мне, чтобы обнять…

Пораженный ее словами, Олег молчал, не зная что сказать.

— И тогда, не в силах больше переносить такие муки, я пришла на это место, на берег Днепра… Нет, не для того чтобы утопиться, как это иногда делают девушки. Я встала на колени и решила дать клятву богине Ладе, что никогда, никогда у меня не будет другого мужчины и что всю жизнь я посвящу ей, богине любви и семейного счастья…

— И ты произнесла слова клятвы? — едва не задохнувшись от волнения, хрипло проговорил Олег.

— Да, я стала говорить слова, обращенные к покровительнице нашего счастья. Я сказала ей, что не в состоянии выносить терзания, что отчаялась дождаться своего суженого и что мне больше никто не нужен, поэтому всю свою жизнь я посвящаю ей, Ладе…

— Что ты натворила, — произнес он с горечью…

— Когда я подъезжала к Днепру, то хорошо помню, что на небе были только кучевые облака. И вот когда я стала произносить слова клятвы, над лесом вдруг сверкнула яркая молния и ударил гром, гулом раскатившийся по пространству. И мне будто в сердце ударило: не хочет богиня Лада принять моей клятвы! Не нужна ей моя жизнь! Что она уготовила мне другую судьбу, в которой я найду свой счастье…

— И тогда ты… — в волнении проговорил Олег.

— Я послушалась ее и остановилась, — еле слышным голосом произнесла Зарена…

После трех дней торжества Олег сказал Зарене:

— Прикажи, любимая, своим слугам начать сборы. Через неделю мы отправляемся в Киев. Меня ждут государственные дела.

— Да, конечно. Я сопровожу тебя до столицы и побуду с тобой неделю-другую.

Олег круто повернулся к ней, спросил, набычившись:

— Как неделю-другую? Ты едешь со мной в Киев насовсем.

— Не могу. Я остаюсь княгиней у кривичей.

Он раздраженно погладил волосы.

— Жена должна следовать за мужем.

— В Киев я поеду, но на некоторое время. А так буду жить в Смоленске.

Он принялся ходить по горнице взад-вперед.

— Значит, не собираешься расстаться со своим племенем. Ну а как же наша семейная жизнь?

— Будешь изредка приезжать ко мне. Когда не буду столь занята, стану навещать тебя в Киеве. Разве этого мало?

— Давай расставим все по своим местам. Ты хочешь остаться княгиней?

— Конечно. Ведь мое княжество как было, так и остается независимым от Киева.

— Какое же оно независимое, когда ты — моя жена?

— Я останусь в Смоленске и буду править страной в твоих интересах.

Он понял, что перед ним была уже не та девушка, которая раньше смотрела ему в рот и выполняла все его указания. Перед ним стояла властная княгиня, самостоятельная, с чувством собственного достоинства, и для него это было неожиданно и неприятно.