Василий Седугин: Князь Гостомысл – славянский дед Рюрика

Исторические романы «Князь Гостомысл», «Вадим, посадник новгородский» и «Князь Рюрик» написаны на основе новгородских летописей, незаслуженно забытых. Между тем в отношении НОВГОРОДСКОГО СЕВЕРА, на наш взгляд, им следует больше доверять, чем «Повести временных лет», по следующим причинам.

1. Новгородцы лучше знали историю своего края, чем киевские летописцы, так как Киев удален от Новгорода почти на тысячу километров и события Севера Руси доходили до него в неполном объеме, а порой искаженными.

2. Киев и Новгород на протяжении всего существования Древней Руси были соперниками, поэтому трудно ждать от киевских летописцев беспристрастного освещения новгородской истории. А о том, что Нестор бывал порой необъективным, говорит, например, тот факт, что он в своей «Повести временных лет» больше внимания уделял князю Святополку, известному сребролюбцу и жестокому человеку, чем великому Владимиру Мономаху.

3. «Повесть временных лет», как это общепризнанно, по приказу князей много раз переделывалась и переписывалась. В то же время княжеского влияния на новгородские летописи почти не существовало, поскольку в республике правило вече и летописцы были более независимы, чем их киевские собратья.

Добавлю, что норманисты долгое время не могли объяснить происхождение слова «рус», потому что в Скандинавии не было ни племени, ни рода с таким именем. Наконец остановились на финском слове «роутси», что и вошло во все учебники. Между тем от санскрита (в русском разговорном языке 20% слов из санскрита) к славянам перешло слово «Русь», что означает «светлая», «святая» (отсюда: русый, русоволосый); среди славян было широко распространено имя Рус; только на Новгородчине от древних времен сохранились названия рек, озер, местечек с корнем «рус»: Руса, Рось, Порусье, Русская, Русыня, Околорусье, Русье... Русь – это наше коренное, славянское слово, здесь надо искать истоки названия нашего народа и страны!

На высоком холме, возвышавшемся над рекой Волхов, стоит новгородская крепость. По преданию, возвели ее старцы. Тогда существовало поверье, что здание будет крепким, если в основание его заживо замуровать живое существо – животное или человека. И народные старшины, следуя древнему обычаю, перед солнечным восходом послали в разные стороны гонцов с наказом захватить первое живое существо, какое им встретится. Навстречу попалось дитя; оно было взято и положено в основание крепости, и назвали ее Детинцем.

Посредине Детинца располагался княжеский дворец, деревянный, двухъярусный, с резными наличниками на окнах и дверях и крыльцом с крышей, которую подпирали фигурные столбы. Утреннее солнце весело играло в разноцветных стеклах небольших окон; на острой пике, подчиняясь ветрам, неутомимо вертелся вырезанный из железа петух.

Гостомысла разбудил неугомонный кривичский княжич Хвалибудий. Прибыл он в Новгород недавно, но они уже успели подружиться. Был он невысок, сухощав, с острым личиком и небольшими юркими глазками, которые оценивающе и хитровато смотрели на мир.

– Ну и здоров же ты спать! – весело проговорил он, входя в горницу Гостомысла. – Скоро обедать пора, а ты все подушку обнимаешь!

Добродушно улыбаясь, Гостомысл сладко зевнул, потянулся и соскочил с кровати. Долговязый, широкоплечий, в длинной ночной рубашке казался он нескладным и неуклюжим. Прыгая то на одной, то на другой ноге, напялил штаны, накинул шелковую сорочку, перехватил узкий пояс кожаным ремешком, спросил мимоходом:

– Куда сегодня?

– Как куда? На Волхов, конечно.

Гостомысл глянул в окошко, поджал губы:

– Тучками затянуло. Холодновато для купания.

– Тогда в лес.

– Там тоже делать нечего. Последние дни стояла сушь, ни ягод, ни грибов.

– В городе оставаться на целый день – со скуки умрешь.

– Это верно...

Помолчали. Потом Хвалибудий неуверенно:

– А что, если на рыбалку?