Василий Седугин - Князь Олег

И тут князь Одинец перехитрил русов. Против него действовали соединения воеводы Радовила, человека осторожного и аккуратного. Одинец внезапно напал на его войско, получил отпор и ударился в притворное бегство; небольшие конные отряды уводили войско Радовила за собой в глубину уличской земли, а основные силы тайно переправились через Днестр и соединились с тиверцами; таким образом, против Олега, сражавшегося с тиверцами, собрались в полтора-два раза превосходящие силы. Олег был уже извещен о просчете Радовила и мрачно осматривал поле предстоящего боя — ровную, словно стол, степь, удобную для действия конных масс.

Битва началась с внезапной атаки конницы противника. Лихие наездники врезались в самую гущу пеших воинов и потеснили настолько, что Олегу пришлось сразу кинуть свою дружину, единственные запасные войска. Таким образом, с самого начала он остался без резерва и с тревогой наблюдал дальнейшее развитие сражения, которое достигло, кажется, наивысшего напряжения.

И в этот момент к Олегу подскочил один из воевод и, показывая в сторону захода солнца, взволнованно проговорил:

— Помощь идет, великий князь! Видишь, клубы пыли? Это Радовил спешит со своими отрядами!

У Олега отлегло от сердца. Теперь можно было не сомневаться в своей победе, гордым и непокорным уличам и тиверцам придется смириться и подчиниться его воле.

Из походной сумки он вынул баклажку с водой и с удовольствием сделал несколько глотков.

— Великий князь! — вдруг воскликнул молодой воин. — Кажется, это не русское войско! По одежде больше похожи на мадьяр!

Олег пригляделся, и холодок пробежал по его спине: действительно, это была легкая конница венгров. Она заходила русам в бок и, помедли он немного, могла снести все его правое крыло. Хуже всего было то, что никаких свежих сил у Олега не было, приходилось заворачивать пехотинцев, ослабляя другие участки обороны. Все это грозило разгромом и крахом.

Все же удалось в короткий срок перестроить войска, теперь это был треугольник, одна сторона которого была обращена к уличам и тиверцам, а другая — к венграм.

Удар венгерской конницы был сильным, русы стали пятиться. Постепенно отступление начало перерастать в бегство, то там, то здесь образовывались бреши, которые нечем было заполнять. Олег с бледным, неподвижным лицом сидел на коне посредине своих войск, склонив голову на грудь, исподлобья наблюдая, как гибнут его воины.

Сражение было проиграно. Единственное, что могло спасти русские подразделения от полного разгрома, это наступающая ночь. Уже солнце клонилось к закату, огненно-красное, словно напитанное свежепролитой кровью павших воинов. Надо выдержать еще некоторое время, выстоять во что бы то ни стало, и тогда ночная темнота заставит противника прекратить сражение и отойти. За ночь можно будет оторваться от противника на безопасное расстояние, а потом удалиться за реку Буг, в причерноморские степи.

Краем глаза Олег видел, как напротив него сражался Одинец. Меч его был в крови, щит разбит, панцирь порван в нескольких местах, но каким-то удивительным образом этот хитрый и, оказывается, храбрый князь оставался жив и невредим. Он отчаянно бился в самой круговерти схватки, изредка громко выкрикивая:

— Князь Олег! Выходи на поединок, князь Олег! Не будь трусом!

Олег отмалчивался. Он не был трусом. Он доказал это всей своей жизнью. Но ему было ясно, что его случайная гибель будет означать только одно: полное истребление и гибель всех русских сил.

И вдруг что-то изменилось. Сначала Олег даже не понял, что случилось. Почему-то ослаб напор врага. Затем в его рядах началось замешательство. И, наоборот, русы приободрились и с какой-то новой, неизвестно откуда взявшейся силой стали нападать на противника. Он понял только тогда, когда вокруг него все стали кричать:

— Радовил! Войско Радовила! Мы спасены!

Со стороны теряющего свои силы красного светило стремительно надвигалось свежее войско воеводы Радовила, полдня проблудившее неизвестно где и только теперь в решающий момент появившееся на поле сражения. Оно с такой силой ударило в спину врагу, что сразу обратило его в бегство. Только наступившая темнота прекратила преследование неприятеля.

Не успело войско отдохнуть после кровавого сражения, как пришло известие из Киева: столица осаждена венгерским воеводой Алмушем, а к нему на помощь спешат хазары.

Тотчас был снаряжен гонец к печенежскому хану Боняку, тот со своей ордой просочился через владения Хазарского каганата и кочевал в причерноморских степях. Олег просил его пройтись набегом по хазарским землям, разграбить и разорить их западную часть. Сам же, не теряя времени, двинулся на Русь. При первом известии о его приближении Алмуш бежал к Карпатам.