Василий Седугин - Князь Олег

Битва на суше сопровождалась нападением русов на черноморские владения Византии. Воины Бравлина захватили и разграбили город Амастриду и его окрестности. Так Бравлин Второй собрал воедино чуть ли не все славянские земли — от Балтики до Черного моря.

В Суроже он принял христианство. Это, по-видимому, оттолкнуло от него языческих князей, и завоевателю пришлось возвратиться в Новгород. Огромная держава распалась.

В 866 году Аскольд, князь киевский, собрал значительное войско и напал на Византию. Император Михаил Третий с главными силами армии и флота был в походе против арабов. Столица оказалась почти беззащитной. Но разразилась буря, шторм разбил корабли русов. Как видно, Аскольд попал в плен и там принял христианство. На Русь он вернулся уже под христианским именем Николай и в Киеве построил церковь. Она и сегодня стоит в центре города, в нее ходят молиться немногие христиане. Аскольд заключил с Византией первый мирный договор, стали налаживаться с ней торговые отношения. Русские купцы закупали большие партии пушнины, меда и воска у князя Олега, которые он получал в качестве дани с подвластных племен, а также у бояр и на рынках различных городов Руси, и продавали в Византии, а на Русь везли серебряную и золотую парчу, шелковые ткани, вино, восточные пряности. И купцы богатели, и казне великокняжеской был большой прибыток, и Русь богатела.

По весне купцы собирались недалеко от Киева, в городе Витичеве, чтобы совместно плыть дальше по Днепру и Русскому морю в Византию и другие заморские страны. Сюда иногда заглядывал князь, вел неторопливые беседы с торговыми людьми, узнавал много нового про другие страны, а больше всего про Византию. Вот и сейчас он отправился на встречу с ними.

На пристани Витичева было людно, шумно. Вдоль берега стояли десятки судов. Тащили мешки, грузили ящики. Раздавались гортанные крики, веселый смех, лай бегавших по пристани собачонок. Пахло смолой, соленой рыбой. Олегу на мгновение даже показалось, что он находится на берегу родного фиорда. Его тотчас окружили купцы. Постепенно завязался деловой разговор.

— Зовут меня Влесослав, назвали меня в честь покровителя торговли и богатства бога Велеса, — откашлявшись, густым басом проговорил высокий дородный купец. — Торговлю с ромеями ведем издавна. Еще мой прадед ходил в Царьград. И принимали там нас с почетом, и торговали с охотой. Пошлину брали небольшую, дома для проживания предоставляли. Слов нет, славное было время, торговля шла с большим барышом. Находились мы под защитой самих царей ромейских. Никто не смел забижать русских купцов.

Купец остановился, оглядел всех строгим взглядом. Все согласно кивали головами. Потом короткими толстыми пальцами разгладил бороду, продолжал:

— Но вот несколько лет назад появились среди ромеев перекупщики, которых поддержали служилые люди. Захватили они в свои руки почти всю торговлю с Русью. По приходе в Царьград прямо в порту перекупают товар по дешевой цене и отправляют нас обратно почитай без прибыли. А если начинаешь спорить, то служилый народ налагает такую пошлину, что после ее уплаты, как ни торгуй, останешься без прибытка. Совсем задушили нас ромеи, князь. Невмоготу стало. Через три дня отправляемся в Византию и не знаем, с чем вернемся. Как говорится, то ли серебро получишь, то ли покажут кукиш!

Купцы дружно загалдели, поддерживая своего товарища.

— Хорошо, — сказал Олег, когда установилась тишина. — Я вас понял, ваши беды мне ясны. Но как я могу помочь вам? Могу написать послание императору византийскому. Писаря я найду, есть у меня такой бойкий человек, знает ромейский язык и сумеет изложить ваши обиды. Но только поможет ли мое письмо? Дело-то ведь непростое…

— Непростое, князь…

— Грамоты, наверно, будет маловато…

— Мало ли с грамотами людей служилых бегает по Царьграду…

Наконец купцы замолчали. Ждали, что скажет великий князь. А он задумчиво смотрел на них и не знал, чем их обнадежить. Наконец развел руками:

— Не плыть же мне с вами с поклоном к царю византийскому!

— Негоже, князь…

— Такое унижение нельзя допустить!

— Вот то-то и оно. Куда ни кинь, везде клин!

Установилось тягостное молчание.

— Ромея только силой можно пронять! — неожиданно воскликнул один из купцов, рослый, кудрявый, с большими круглыми глазами. — Кроме силы ничего не хотят признавать!

Его поддержали другие:

— Считают себя выше всех!

— Ромей хоть в заплатах, а глядит на нас, как на собачонку приблудную!