Array Коллектив авторов - 12 великих трагедий

Их ни единой нет во мне: правдивость,
Умеренность, терпение, любовь,
Решимость волю подчинить закону,
Уменье управлять самим собой,
Дать доступ истине и отличать
Заслугу скромную от гнусной лести —
О! этих доблестей, царя достойных,
Нет и следа во мне. Зато кипит
В моей душе водоворот пороков.
О! дай мне власть, и я в пучину ада
Сплесну елей согласия и мира,
Разрушу связь – единство на земле.

Шотландия! Шотландия!

Скажи,
Такой достоин ли быть королем?
A я таков.

Быть королем? – о! нет,
И просто жить он даже недостоин.
Народ несчастный, под кровавым скиптром
Тирана страждущий, когда же снова
Увидишь ты дни счастья и покоя?
Наследник истинный своим признаньем
Сам осудил себя и опозорил
Свой царский род! Король, отец твой,
Благочестивый был король; царица,
Тебя родившая, гораздо чаще
Молилась, чем блистала на престоле.
В тебе, Малькольм, нашел я все пороки,
Все зло, которое меня изгнало
Из милой родины! Прощай! О сердце!
Здесь кончились твои надежды.

Макдуф!
Твой честный гнев, дитя души открытой,
Освободил меня от подозренья
И примирил с твоею честью. Макбет
Уже не раз пытался хитрой ложью
Меня в ловушку заманить: но скромность
Меня спасала: не решался я
Поверить на-слово всему, что слышал.
Но – будь Господь свидетель между нами —
Отныне я вполне тебе вверяюсь
И все слова мои беру назад.
От всех пороков отрекаюсь я:
Они мне чужды; я еще невинен;
Я клятву данную не нарушал;
Едва ль желал я своего; всегда
Хранил святыню данных слов и правду
Любил, как жизнь; здесь в первый раз солгал я
На самого себя. Но прочь притворство!
Я твой – и весь принадлежу отчизне;
Туда еще до твоего приезда
Готовились идти старик Сивард
И с ним двенадцать тысяч войска.
Теперь и мы соединимся с ними.
Господь за правого! Зачем молчишь ты?

Меня смутил внезапный переход
От горя к радости.

Довольно; после.
Его величество сегодня выйдет?

Да; там уж ждет его толпа несчастных.
Болезни их науке недоступны;
Но Бог благословил его десницу [131];
Едва рукой коснется он страдальца —
И он здоров.

Благодарю вас, доктор.

Что за болезнь?

Ее зовут здесь немочь [132] —
И добрый царь творит над нею чудо;
С тех пор, как я здесь, в Англии, не раз
Он совершал его в моих глазах.
Как молится он Господу – не знаю,
Но только он страдальцев исцеляет,
Покрытых язвами; врачей наука
От недуга их отреклась – и страшно
На них взглянуть; но он, с святой молитвой
На шею налагая им монету,
Врачует их. В народе говорят,
Что царственным потомкам передаст он
Свой дивный дар; с целительною силой
Он одарен и духом прорицанья.
Престол его украшен чудесами —
Знать, благодати преисполнен он!

Кто это там?

Земляк, но кто – не знаю.

А! здравствуй, милый брат!

Теперь узнал я!
О, Господи! скорее уничтожь
Все то, чем чужды мы друг другу!

Аминь!

Ну, что в Шотландии? все то же?

Страна несчастная! Увы! ей страшно
И оглянуться на себя. Для нас
Она не мать, a темная могила.
Улыбки там не встретишь на лице;
На стон и вопль, звучащий без умолку,
Никто не обращает и вниманья;
Печаль слывет за пошлое безумство,
При мрачном звуке похоронной меди
Едва ль кто вздумает спросить: по ком?
И люди мрут, с болезнью не знакомясь,
Как вянет сорванный цветок.

Ужасный,
Но верный очерк.

Кто погиб последний?

Кто вздумает рассказывать о том,
Что было час назад, того освищут.
Там что ни миг, то новое несчастье.

A что жена?

Что? ничего!