Сельма Лагерлёф - Сказание о Йосте Берлинге

Это были недели веселья и грусти. Слезы капали на растянутые на пяльцах покрывала и смывали намеченный мелом узор. По вечерам какая-нибудь из мечтательниц уединялась в сиреневой беседке, а мамзель Мария у себя в комнатушке трогала струны гитары, вспоминая томные любовные песни, которые она слышала от матери.

А молодой органных дел мастер, казалось, ничего не замечал. Веселый и беззаботный, он рассыпал направо и налево улыбки и мелкие услуги, а девушки, едва он уходил возиться со своим органом, тут же начинали спорить, кому он улыбнулся.

И настал день – орган более или менее налажен, басовая труба перестала рычать. Время прощаться.

Повозка стоит у дверей, большой саквояж приторочен на запятках. Настало время прощаться. Органист поцеловал руку госпоже Мореус, обнял по очереди и расцеловал в щечки плачущих девушек. Даже и сам всплакнул – уж больно солнечное и радостное выдалось лето, когда он жил, окруженный всеобщей любовью, в сером маленьком доме у дороги. Со всеми попрощался и огляделся – а где же мамзель Мария?

И тогда она спустилась по старой чердачной лестнице. На ней было ее лучшее платье, на шее на широкой шелковой ленте изумрудного тона висела гитара, а в руке – маленький букетик роз. Да-да, в то лето произошло чудо: куст роз, оставленных ей матерью, внезапно зацвел!

Она остановилась перед молодым человеком, вставила букетик в петлю его сюртука, взяла нежный, гармоничный аккорд и спела вот что:

После этого она подошла поближе и, встав на цыпочки, поцеловала своего избранника в губы.

После чего мамзель Мария, старая дева, поднялась по лестнице на чердак и растворилась в темноте за дверью.

Любовь отомстила ей. Конечно же все посмеялись от души. Но она никогда не жалела о том, что сделала. И никогда больше не проклинала любовь, и никогда не прятала гитару на чердак. И никогда не забывала поливать и обрезать розовый куст. Откроем секрет – она начала поливать его еще весной, когда приехал ее избранник. Иначе розы ни за что бы не зацвели к его отъезду.

И самое главное – она научилась любить любовь со всеми ее муками, слезами и неутолимой тоской.

– Лучше горе, но с любовью, чем покой, но без любви, – произносила она нараспев и улыбалась чему-то.

Время шло. Майорша бродила по дорогам, у руля Экебю стояли кавалеры, и, как я недавно рассказывала, Йоста Берлинг прочитал свою поэму графине и был изгнан из ее дома.

Говорят, в тот самый миг, когда Йоста в сердцах хлопнул дверью графской усадьбы, во двор въехала вереница саней. Он заметил миниатюрную даму, сидевшую в первых санях, и настроение, и без того скверное, испортилось окончательно. Он попытался улизнуть, чтобы его не заметили. Неужели разговор там, в голубом кабинете, накликал приезд этой дамы? Вот уж воистину беда не приходит одна.

Но вот уже выскочил слуга расстегивать укрывающие ноги одеяла, отброшены меховые полости. Кто же приехал? Кто эта маленькая женщина, выходящая из саней? Конечно же знаменитая графиня Мэрта Дона!

Самая веселая, самая сумасбродная женщина в Вермланде. Все радости мира посадили ее на трон и сделали своей королевой, а подданными ее стали игры и развлечения. Когда раздавали лотерейные билеты жизни, на ее долю выпали забавы, музыка, танцы и приключения.

Ей уже под пятьдесят, но она не из тех, кто задумывается о возрасте.

– Кто не может пройтись в танце или растянуть губы в улыбке, тот и старик, – говорила она, – только тот и чувствует гнет прожитых лет. Ко мне это не относится.

Нельзя сказать, чтобы юность ее была так уж безоблачна и безмятежна, но любые, даже серьезные жизненные неурядицы только подзуживали ее к беспрерывным развлечениям.

Сегодня она, расправив яркие, как у бабочки, крылья, пьет кофе с придворными дамами в королевском замке в Стокгольме, завтра в мужском фраке и с тростью в руках танцует в Париже. Она не испугалась осмотреть полевой лагерь армии Наполеона, плавала с флотом адмирала Нельсона в Средиземном море, была на Венском конгрессе и даже решилась поехать на бал в Брюссель накануне известного сражения при Ватерлоо.

И где едва лишь проклевывались первые ростки Ее Величества Забавы, без участия графини не обходилось. Танцуя, с шутками и играми металась она по миру. Чего только она не видела, чему не была свидетельницей! Могла, сделав неловкое па, опрокинуть трон, играла в экарте, где ставкой было немецкое герцогство, а шутки ее иной раз служили причиной кровавых войн. Веселье и развлечения – вот из чего состоит ее жизнь, и, похоже, так будет продолжаться вечно. Тело графини Мэрты нисколько не утомилось от танцев, а сердце – от любовных приключений. И когда же устанет она от маскарадов и комедий, от веселых историй и сентиментальных романсов?