Грегори Хьюз - Луна с неба

Айс запустил мяч в ворота, но я его перехватил.

— Не повезло тебе, Айс! — крикнула Крыса.

Я бросил ему мяч, и Айс поймал его, прижав ногой.

— Знаете, я не хочу встревать в ваши дела, но не стоит вам ночевать в парке. Может, лучше пойти в полицию? Они найдут для вас безопасное место. — С этими словами он послал мяч Крысе.

— Нас отправят в приют, — сказала Крыса, непринужденно ведя мяч. — А там легко можно нарваться на треклятых педофилов. Ты же не хочешь, чтобы мы попали в лапы к педофилам?

Она сделала ему пас, но Айс застыл, и мяч пролетел мимо.

— Нет, конечно. Но тебе не стоит говорить такие слова, Мари-Клэр. Это нехорошо.

— Так они нехорошие люди, Айс. Их надо беречься. Но я ничего не боюсь, потому что рядом со мной ты, а ты ангел. Ни один педофил не осмелится подойти близко к ангелу.

Айс ошарашенно смотрел на нее. Проклятая Крыса едва познакомилась с Айсом, а уже успела его ошарашить!

— Мама все время повторяла мне это, — признался он. — Она говорила: «Ты ангел. И ангел не только для меня».

— Так оно и есть, Айс.

Айс помрачнел, о чем-то вспоминая.

— Принесешь мячик? — попросила Крыса.

Айс оглянулся и пошел за мячом.

— Он не захочет с нами дружить, если будешь его вот так ошарашивать! — предупредил я.

— Он уже наш друг. Наш собственный Айсмен. — Айс пнул ей мяч, который Крыса поймала. — Я считаю, что однажды ты будешь так же знаменит, как Эминем. И журнал «Роллинг Стоун» со мной в этом согласен. Цитирую: «Айс явился из чикагских трущоб и завоевал сердца меломанов первым же альбомом. Уникальный голос, живые тексты, бьющая через край энергия — все это дает нам повод предположить, что Айс не просто новый принц рэпа. Это его будущий король», конец цитаты.

— Будущий король рэпа… Смешно. — Айс сел на траву, и мы уселись рядом. — Знаете, что рэп называют современной поэзией. Но разве можно назвать поэзией плохой текст? Дай энергичный ритм, и братва будет дрыгаться под него на танцполе. Но запомнят они не ритм, а слова. Когда мне в голову приходит складная строчка, я чувствую волнение. Как в покере, когда тебе идет карта. А когда мне удается хорошая песня, я теряю сон. Я показывал свои лучшие песни звукозаписывающей компании. Им неинтересно. Им нужен гангстерский рэп, про разборки между бандами, кровищу и разбитые головы. А я всегда хотел стать великим поэтом. Писать строки, которые будут переворачивать души людей! Как Лэнгстон Хьюз!

— «Мечтайте смелей! Разучившись мечтать, мы подбитые птицы, что не могут летать!» — процитировал я.

Айс был поражен:

— Любишь поэзию, Боб?

Ревнивая Крыса скрестила руки на груди и насупилась.

— Немного.

— Кто твой любимый поэт?

И тут припаркованный неподалеку черный «рейнж-ровер» загудел. Айс сразу скис:

— Мне пора, ребятки. Был раз поболтать с вами. И, еще раз, мне очень жаль, что вчера так нехорошо получилось.

— Ничего, Айс. Даже у ангелов бывает плохое настроение. И я больше не буду к тебе приставать. Но если мы встретим тебя на улице, можно с тобой поздороваться?

— Конечно можно. То есть нужно! Советую поздороваться со мной. А не то у вас будут большие проблемы!

Крыса заулыбалась.

— Ну, увидимся, Мари-Клэр. Боб, не проводишь меня до машины?

Я пошел провожать его, но Айс остановился в нескольких шагах от джипа:

— Слушай, Боб. Не хочу влезать в ваши дела, но спать в парке, как беглецы, очень плохо. Поверь мне, я сам когда-то спал на улице. Вам надо обратиться к властям за помощью.

— Не волнуйтесь, Айс. Это всего на пару дней. А потом у нас будет крыша над головой.

— Так нельзя, Боб. Ребенку в этом городе каждую минуту угрожает опасность. Ты должен найти для своей сестры безопасное место. Ты понял меня?

— Конечно, Айс.

— Ну ладно. — Он протянул мне руку, и я ее пожал. — Берегите себя.

Он помахал Крысе, сел в джип и уехал. Как только машина скрылась из виду, Крыса поскакала ко мне вприпрыжку:

— Он волновался за нас, да? Да? Я знала, знала! Это же запиписечно, Боб! Мы подружились с самим Айсменом! Я не сомневалась, что он хороший! Ни секундочки! Не буду занудой, которая все время повторяет «а я говорила», но я же говорила!

Вид со смотровой площадки Эмпайр-стейт-билдинга был просто волшебный. Другого слова тут не подобрать. Уже стемнело, и мы видели все районы Нью-Йорка, все дома и небоскребы в свете их собственных окон. На Бродвее ярко полыхали огни, и небо над центром так и светилось. Машины внизу казались крошечными, как муравьи с яркими точечками фар. Они мчались по улицам и многочисленным мостам Манхэттена, на которых тоже сияла иллюминация.