Лев Давыдычев - Жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника (сборник)

Все это, в общем, и не смешно нисколько. Грустно это очень. И я уже тридцать восемь раз пожалел, что решил рассказать вам о Сусанне, ее родителях и бабушках. Мне еще за это попадет. Найдутся люди, которые обязательно спросят:

– Зачем в книге для детей показывать взрослых в смешном виде?

Да я бы рад всех показывать только в хорошем виде, но это будет неправда да и неверно. Я тогда буду, просто говоря, обманщиком.

Нет, встретятся на вашем пути и хорошие, и смешные, и плохие люди. И я хочу, чтобы вы были готовы ко всем встречам.

Если хотите знать, то, когда я пишу о плохом, мне самому плохо, так плохо, что даже чернила в авторучке вы…сых…ают. (Вот, перешел на карандаш.)

Вдруг Сусанна села на кро… (И карандаш сломался от злости. Перехожу на пишущую машинку. Авось она выдержит. Она ведь металлическая.)

Продолжаю.

Вдруг Сусанна села на кровати, прохрипела:

– Умираю… помогите…

Папа вскочил.

Мама вскочила, сбросила с головы холодный компресс, крикнула бабушкам:

– Она умирает!

Конечно, она и не собиралась умирать. И все знали, что она наверняка не умрет. Не с чего!

Но еще лучше все знали, что если ее не послушаться, то она такое вытворит, что… лучше послушаться.

Вот тут мне придется остановиться и растолковать вам, что же происходило в семье Кольчиковых. (Только бы пишущая машинка выдержала! На всякий случай кладу рядом коробку карандашей.)

Я уже говорил, что ничего смешного тут нет. Грустно все это.

Дело в том, что, едва родившись, Сусанна начала болеть, и это у нее здорово получалось. Болела она, можно сказать, не переставая и по-настоящему. Вот тогда смерть действительно грозила ей несколько раз. За пять лет девчонка перенесла одиннадцать болезней. И конечно, ее родители и их родители (то есть бабушки) боялись дышать на Сусанну. Стоило ей лишь пальчиком пошевельнуть, как четыре человека бросались к ней и, отталкивая друг друга, спрашивали:

– Что тебе, деточка?

– Что тебе, солнышко?

– Что тебе, кисонька?

– Что тебе, ягодка?

И деточка, солнышко, кисонька, ягодка требовала от родителей и бабушек чего только хотела!

И они ее требования выполняли.

И винить их в этом нельзя. К больному человеку, слабому, а тем более к ребенку, надо было быть очень внимательным.

Но никто не заметил, что Сусанна, став абсолютно здоровой, продолжала вести себя как больная.

Она привыкла, что каждое ее слово ловят, что каждое ее желание исполняется.

А отвыкнуть не могла.

И не хотела.

Петька не зря ей завидовал. Уж какой бы он ни был, но его хоть в магазин можно было послать.

А Сусанна ни разу сама даже не умывалась.

И если бы я составил список дел, которых она не умела делать, получилась бы толстая книга.

Неудобно писать об этом, но даже в одно заведение Сусанна ходила только с бабушкой или даже сразу с двумя бабушками. Вот!

А раз родители и бабушки отдали ей столько сил, она и стала казаться им необыкновенным ребенком.

А когда поверили, что она необыкновенная, то стоило Сусанне, например, чихнуть, как все умилялись:

– Ах!

То есть: даже чихает не как все, а необыкновенно.

И даже когда она набила себе шишки, бабушки заявили, что ни у кого еще не видели таких необыкновенных шишек.

Стоило Сусанне один-единственный раз пропищать какую-то песенку, и на семейном совете было дружно решено:

– У ребенка музыкальные способности.

Мама и папа отказались ехать отдыхать, продали кой-какие вещи, заняли денег у друзей и купили пианино.

Ребенок с музыкальными способностями вымазал белые клавиши фиолетовыми чернилами, гвоздем выцарапал на крышке

ПЕТКАДУРАК

и предпочитал играть кулаками, а не пальцами.

И называл пианино пианинкой.

Сусанну не приняли ни в одну музыкальную школу города. Ее водили к тридцати четырем преподавателям музыки, и тридцать три из них отказались заниматься со злой девчонкой. И только одна старушка согласилась, потому что была глухая и не слышала, что там играют ее ученики. Но даже эта старушка через две недели сказала:

– У вас действительно необыкновенный ребенок. Такого абсолютного отсутствия музыкального слуха я еще не встречала. Это уникум! Берегите ее! Как редкий экземпляр!

Короче говоря, в семье Кольчиковых получилось так, что не родители воспитывали дочь, не бабушки – внучку, а внучка воспитывала бабушек, а дочка – родителей.

И раз эта повесть связана с цирком, то вместо слова «воспитывала» следует говорить: дрессировала.