Лев Давыдычев - Эта милая Людмила

version="1.0" encoding="utf-8"?> child_prose Лев Иванович Давыдычев 69613fe6-2a93-102a-9ac3-800cba805322 Эта милая Людмила

Роман для детей и некоторых родителей.

1980 ru ru LT Nemo Pawel FB Tools, FB Editor v2.0 2005-10-10 http://fictionbook.ru OCR «LT Nemo» 2005 FC25E653-FA68-40ED-9029-78CB2FC79C70 1.1

1.1 — обработка иллюстраций, скрипты — Pawel

Давыдычев Л. И. Эта милая Людмила: Роман для детей. Пермское книжное изжательство Пермь 1982 Давыдычев Л. И. Д13 Эта милая Людмила: Роман для детей. – Пермь: Кн. изд-во, 1982. – 318 с. Д 70803)—26 / М152(03)—82 36—82 Лев Иванович ДАВЫДЫЧЕВ ЭТА МИЛАЯ ЛЮДМИЛА Роман для детей и некоторых родителей Зав. редакцией А. Зебзеева Редактор Н. Гашева Художник В. Кадочников Художественный редактор М. Курушин Технический редактор А. Карасев Корректоры Г. Борсук, 3. Селюк, И. Пархомовская ИБ № 793 Сдано в набор 21.09.81. Подписано в печать 30.12.81. Формат 84×108 1/32. Бумага типогр. №3. Гарнитура «Литературная». Печать высокая. Усл. печ. л. 16,8; усл. кр.-отт. 16,8; уч.-изд. л. 18,157. Тираж 100 000 экз. ЛБ02128. Цена в ледерине 80 к., в коленкоре 75 к., в бумвиниле 70 к. Пермское книжное издательство. 614000, г. Пермь, ул. К. Маркса, 30. Книжная типография №2 управления издательств, полиграфии и книжной торговли. 614001, г. Пермь, ул. Коммунистическая, 57. Зак. 762.

Больше всего на свете Герка Архипов любил ничего не делать. А что же тогда делать, если ничего не делать?

О, тут специальный талант требуется, очень особые способности нужны! Организм такой надо иметь, чтобы он мог машинально, без всяких усилий и без всяких последствий, целыми днями ничегошеньки не делать.

У Герки это хорошо получалось, и он получал от этого большие удовольствия.

Дед его Игнатий Савельевич частенько говаривал насмешливо и в то же время задумчиво, да ещё и почти горько:

— В музей бы тебя, дорогой внучек, областной краеведческий отдать, но ведь не возьмут, чего доброго.

— А чего мне там делать-то, в музее-то областном краеведческом? — каждый раз, не скрывая радости, удивлялся Герка.

— Ничего особенного, — каждый раз вроде бы охотно, однако с заметной грустью объяснял дед Игнатий Савельевич. — Как ты тут ничегошеньки не делаешь, так и там тем же самым заниматься будешь. Посадят тебя в клетку какую-нибудь научную или загородку специальную закажут. Табличку повесят, а на ней напишут, к примеру, что-нибудь такое: находится, мол, здесь, может быть, самый ленивый и самый избалованный внук на всем нашем земном шаре.

— А дальше-то, дальше что? — с очень большим интересом и с не меньшей опаской допытывался внук.

— Да сидел бы там или лежал, вот и вся недолга. Есть и пить приносили бы тебе регулярно. А ты себе сиди или лежи на здоровье.

— Больше ничего?!

— Ну вот, чтоб здоровье твое не подорвалось, гулять бы тебя на свежий воздух выпускали. Ненадолго, конечное дело, а то устанешь, потеряешь музейный вид.

— Нарочно, дед, ты меня дразнишь, — поразмыслив, Герка с довольно сильным сожалением вздыхал. — Придумываешь ты всё.

— Ничего я не придумываю. Нет у меня такой привычки. — Дед Игнатий Савельевич хитровато щурился, притворялся, что обижен недоверием внука. — Съезжу вот в город, всё там доподлинно и разузнаю. Зайду, конечное дело, в областной краеведческий музей и — прямым ходом к директору. Так, мол, и так, не желаете ли иметь новый экспонат — может быть, самого ленивого и к тому же самого избалованного внука на всем нашем земном шаре? Директор, я полагаю, само собой, обрадуется: мы, мол, давным-давно такого разыскивали. Во многие города, посёлки и села запросы делали — никакого положительного результата! А у нас, мол, и клетка научная или загородка специальная уже изготовлена для столь ценного экспоната.

Дед Игнатий Савельевич говорил до того серьёзно, что не поверить ему было бы вроде невозможно, и Герка не знал, чего и делать: радоваться или огорчаться. Конечно, эх, как интересно и в музей попасть вместо школы, но ведь не самый же ленивый и не самый же избалованный он внук на всем нашем земном шаре? Конечно нет! И тут Герку охватывало другое сомнение: не поверишь деду — он обидится, и не видать тебе музея, вернее, никто тебя в музее не увидит. Или — ещё хуже: поверишь деду, а он расхохочется.

Читать дальше