Владимир Добряков - Строчка до Луны и обратно

«Ха! Вырядилась, прибежала! Да кому ты нужна, курица общипанная! Л. Ш.»

Маша не помнила, как шла домой, не знала — светило ли солнце или хлестал дождь.

В понедельник в школу она не явилась.

Дежурившая в этот день Леля Нефедова на вопрос математички: «Что с Кротовой?» — лишь пожала плечами… Однако уже перед началом второго урока, докладывая географу об отсутствующих в классе, Леля по поводу Кротовой, едва сдерживая улыбку, добавила игривым голосом:

— Нам неизвестно, почему Кротовой нет, но говорят, у нее — переживания какие-то…

А через несколько минут на вторую парту Леона пришла записка с одним словом и тремя восклицательными знаками: «Поздравляю!!!» Почерк показался ему знакомым. Он оглянулся на четвертую парту у окна и встретился с таким лукавым взглядом Лелиных глаз, что никаких сомнений относительно авторства записки у него не оставалось. Но что могло значить это многовосклицательное послание? С чем Нефедова поздравляет его?

В конце концов, решив, что это какой-то глупый розыгрыш, Леон принялся слушать географа. На перемене он сразу же побежал в буфет и совсем бы забыл о записке, если бы дежурная Леля не поспешила туда же — съесть сладкую булочку с чаем. Она сама подошла к Леону и, смерив его любопытным взглядом, сказала:

— Что-то я слышала, Леончик… — И белыми зубками Леля откусила кусочек булки.

— С этим и поздравила?

— Так, значит, это правда?

— Что — «это»?

— Ну… это. Ты лучше знаешь.

— Что знаю? — Леон со стуком поставил стакан. Капелька молока упала на Лелин рукав отглаженного платья.

— Потише не можешь? — сбив розовым ногтем белую капельку, сказала она. — И не кричи! Сейчас дадут звонок — пожалуйста, уступаю тебе место. Можешь сам доложить, почему Кротова не пришла в школу.

— Слушай, красотка! — Сжатые пальцы Леона побелели. — Ты что крутишь? Рассказывай!

От такого взгляда его и голоса съежишься. Нефедова поспешила напопятную.

— Леончик, сама не знаю. Правда, не знаю. Говорят что-то. А что? — Она покрутила опрятной головкой. — Ты бы у ребят узнал. Они там все шепчутся о чем-то.

Не допив молоко, Леон вышел из буфета. В коридоре, у своего класса действительно заметил, что на него с любопытством посматривают, оглядываются. Даже шепоток различил. В кучке ребят он увидел Костю Иванова, с которым дружил, бывал у него дома. Леон взял Костю за руку и повел в конец коридора. На лестнице он спросил:

— Ты-то можешь мне сказать?

— Чего сказать? — словно не понял Костя.

— О чем вы шепчетесь?

— А о чем?

— Обо мне и Маше Кротовой. Так?

— Ну да, — подтвердил Костя.

— Что да?

— Ну… ведь свидание ты ей назначит.

— Я назначил? — Леон опешил.

— Ты, — кивнул Костя. — В парке. А Маша теперь в школу почему-то не пришла. Леон, ты в кино ходил с ней? Или на танцы?

— И ты поверил?

— А чего же! Вообще-то, она в тебя втюрилась насмерть…

— Костя… — Леон так сильно сжал его руку, что тот скривился от боли. — Костя, ты меня другом считаешь?

— Факт.

— Тогда не трепи языком. А то… слово чести, забуду, как зовут тебя. И… не трогай Машу.

Остальные уроки Леон просидел, ни на кого не глядя. Взяв портфель, первым вышел из класса.

Улицу и дом, где живет Кротова, Леон знал. Лишь о номере квартиры не имел представления. После разговора с Костей он сразу решил, что должен все узнать у самой Маши. Выпытывать что-то у ребят, собирать слухи он посчитал для себя унизительным.

Разыскать Машину квартиру оказалось проще простого. На его вопрос первая же малышка, крутившая скакалку, не раздумывая, показала на балкон третьего этажа:

— Маша-солнышко? Видишь, где лыжи? Там живет. Она моего котенка лечила.

Так Леон узнал еще одно Машино имя. Солнышко. Это, пожалуй, больше ей подходит.

Балкон от лестничной клетки — справа. Ясно, и номер квартиры не нужен. Леон поднялся на третий этаж и позвонил у двери, обитой коричневой клеенкой. Он собирался нажать кнопку второй раз, когда услышал чьи-то шаги. Однако замок отпирать почему-то не спешили. Он снова протянул было вверх руку, но тут голос за дверью произнес:

— Не звони. Я не открою.

Голос был глухой, сердитый, и все же Леон узнал его.

— Маша, это ты?

— Чего тебе надо?

Только сейчас на темной клеенке он заметил круглый глазок. Значит, она его видит. И не хочет открывать?

— Маша, мне нужно у тебя спросить…

— Тебе нечего спрашивать.

— Ты можешь на минуту открыть?

— Уходи!

— Да в чем дело? — теряя терпение, зашептал он в глазок, словно это было переговорное устройство. — Ты можешь объяснить?