Сьюзан Кулидж - Что делала Кейти

— У нее жар и головная боль. Я просил ее лежать спокойно и не вставать сегодня вечером. Старушка Мери придет раздеть тебя. Ничего, дорогая?

— Ни-че-го! — протянула Кейти. Но она расстроилась. Только тетя Иззи умела прикасаться к ее телу с такой нежностью, что никогда не причиняла боли.

— И отчего это вдруг случаются всякие неприятности? — заметила она Кловер с неудовольствием.

Но ей стало еще хуже, когда ни завтра, ни послезавтра, ни на следующий день тетя Иззи не пришла в ее комнату. Мы начинаем по-настоящему ценить только то, что теряем. Впервые Кейти поняла, как много значила для нее тетя. Она скучала по ней ужасно.

— Когда же тетя Иззи выздоровеет? — спрашивала она отца. — Я так скучаю по ней.

— Мы все хотим поскорее видеть ее здоровой, — ответил доктор Карр, который выглядел встревоженным и озабоченным.

— Она очень серьезно больна? — спросила Кейти, пораженная выражением его лица.

— К сожалению, да, — ответил он. — Я собираюсь нанять сиделку, чтобы ухаживать за ней.

Болезнь тети Иззи оказалась тифом. Доктора сказали, что ей нужен полный покой, поэтому Джонни, Дорри и Фила увели к миссис Холл. Элси и Кловер тоже хотели отправить к знакомым, но они так горячо умоляли оставить их дома и так твердо обещали хорошо себя вести, что папа разрешил им остаться. С исчезновением звонких детских голосов в доме стало тоскливо. Все вели себя тихо, как мыши, говорили шепотом и реже навещали Кейти, потому что были поглощены уходом за тетей Иззи. Это было смутное, грустное время. Все три девочки мало понимали в болезнях, но папино скорбное лицо и притихший дом наводили на них тоску, и очень скучно было без маленьких.

— О, господи, — вздыхала Элси. — Скорей бы тетя Иззи поправилась.

— Мы ведь слушались ее, правда? — волновалась Кловер. — Я не стала больше вешать свое полотенце на вешалку для шляп, потому что тете Иззи это не нравилось. И я всегда буду собирать крокетные шары и класть их в ящик каждый вечер.

— Да, — согласилась Элси, — и я буду собирать их, когда тетя Иззи выздоровеет.

Но этому не суждено было случиться. Тете Иззи становилось все хуже. Детям это было непонятно. Им казалось, что взрослые такие большие и сильные, что с ними ничего случиться не может.

Кейти волновалась больше других, но и она не сознавала опасности в полной мере. Поэтому для нее было страшным ударом, когда, проснувшись однажды утром, она увидела, что старая Мери сидит у кровати и горько плачет, вытирая глаза передником. В ту ночь тетя Иззи умерла.

Все их добрые намерения, их раскаяние в непослушании, их решение никогда больше не огорчать тетю Иззи и всегда слушаться ее — все это оказалось напрасным. Слишком поздно! Впервые три старшие девочки, не переставая плакать, почувствовали, каким добрым другом была для них тетя Иззи. Ее чрезмерная суетливость была теперь забыта. Помнилось только, как добра она была к ним с самого их раннего детства. Как стыдно им было вспоминать, что они передразнивали ее и позволяли себе насмешливые, непочтительные высказывания! Но сожалеть и раскаиваться было поздно.

«Что мы будем делать без тети Иззи?» — думала Кейти, засыпая в ту ночь в слезах. Этот вопрос она задавала себе снова и снова уже после похорон, когда младшие вернулись домой от миссис Холл и все осознали, что жизнь продолжается.

Несколько дней Кейти почти не видела отца. Кловер сказала, что он выглядит очень усталым и почти все время молчит.

— Папа обедал сегодня? — спросила Кейти как-то днем.

— Ел очень мало. Сказал, что не голоден. Сын миссис Джексон пришел за ним, когда мы еще сидели за столом.

— О, господи! — вздохнула Кейти. — Хоть бы он не заболел. Какой сильный дождь! Клови, сбегай вниз, достань его шлепанцы и положи их поближе к огню, чтобы согрелись. И попроси Дебби сделать к чаю пирожные, папа их любит.

После чая доктор Карр поднялся в комнату Кейти, чтобы посидеть с ней немного. Раньше он приходил часто, но после смерти тети Иззи пришел в первый раз.

Кейти с беспокойством вглядывалась в его лицо. Ей показалось, что он постарел за последнее время и выглядел таким удрученным, что у нее сжалось сердце. Она старалась проявить к нему внимание, но что она могла сделать, сидя в кресле? Помешать кочергой в камине, чтобы огонь горел ярче, или взять его руку и нежно гладить ее своими двумя. Это было немного, но папе было приятно.

— Чем ты занималась сегодня? — спросил он.

— Совсем немногим. Утром я учила французский, а потом Элси с Джонни принесли свою мозаику, и мы складывали разные фигуры. Вот и все.