Марк Гроссман - Тайна Великих Братьев

Сашок пробует — ничего не получается. Можно идти почти тихо, да не ходьба получается — мученье. Ступаешь, как кошка по воде.

— Старайся на сучья сухие не ступать, — советует Митрич. — А как? Вон мох горбится. Не под ним ли сучок? А вон опавшая хвоя, да листья, да прошлогодняя трава горкой насыпаны. И под ними сучок оказаться может. Увидел такой взгорочек — переступи его. И ещё. Идёшь лесом — не трогай ни ветки, ни куста, ни пня. На ветке или на кусте треснет сухой сучок, гнилой пень обвалиться может. И на валежину не ступай — через неё шагни, обойди.

— А если кругом сушняк, тогда как?

— Скажем, к птице крадешься, а идти по сучьям надо. Тогда выжди, когда шуму побольше станет: ветерок запоёт ли, дождичек приударит. И иди, как я показал, с носка на пятку. Можно и с пятки на носок.

Старик и мальчик садятся на траву отдохнуть.

— И ещё знать надо. — Можешь идти совсем тихо, а все одно ясно зверю: кто-то в лесу есть. Почему? Живут в лесу птицы: сороки, сойки, кедровки. Увидят тебя — такой гвалт поднимут, хоть плачь! Заголосила сойка «Крэ-крэ-крэ!», а это — сигнал всему лесу. Услышал тетерев — в глушь подался, заяц в кустах запал, дрозд-рябинник к ветке присох, с листвой смешался, исчез.

Сашок старается ходить, как советует Митрич, но огорчённо мотает головой: не получается!

— Ничего, научишься! — смеётся старик. — С того и я начинал.

Учитель и ученик продолжают путь.

— Знаешь что? — говорит Митрич. — Давай на север свернём?

— А мне всё едино.

— Ну, тогда веди.

Сашок мнётся, будто раздумывая. Учитель видит — просто не знает его Великий Брат, куда идти надо, где север.

— Это проще простого, — мягко говорит старик. — Вот погляди на эту сосну. Видишь, у неё с одного боку сколько лишайников? А вон неподалеку — большой камень, одна сторона мхом поросла. Лишайники да мхи на северной стороне погуще. Это все знают.

Теперь взгляни на одинокую сосенку. Приметил? Много у этого деревца секретов. Шапка с одной стороны — густая, ветки — подлиннее. Это — южная сторона. Тут света больше — и сильнее с этого края деревце.

— Хорошо как здесь! — радостно жмурится Сашок. — Давайте посидим, Митрич.

— Давай.

Сашок быстро плюхается на траву и ждёт, когда сядет старик.

— Если срезать это деревце, — указывает учитель на одинокую сосенку, — тоже узнаешь, где север, где юг. На срезе кольца видны. Они и возраст деревца указывают: проживёт год — образуется кольцо, ещё год — ещё кольцо. Двадцать колец на пеньке — значит двадцать лет деревцу.

Только не о том сейчас речь. Если посмотреть получше на срез, то увидишь — не ровные эти кольца. С одной стороны они толще и подальше от сердцевины. Это и есть юг. А на северной стороне — тоньше и к серёдке ближе.

Митрич кидает взгляд на небо и продолжает:

— Понятно, не в каменном веке живём. Посмотрел на компас: вот — юг, вот — север. Только не всегда компас есть. Без него тоже умей не теряться. Видал, сколько способов разных есть? И то не о всех я рассказал. Хочешь о других послушать?

Сашок молча кивает головой.

— Скажем, в степи ты. Ни деревьев, ни камней больших. Тогда как? В ясные дни просто по солнышку узнать. В полдень стоит оно прямо на юге. Зимой рождается на юго-востоке, а садится на юго-западе.

— А если солнышка нету?

— По ветерку узнать можно. Зимой он нечасто у нас за день меняется. И если вышел ты, скажем, на север и дует позёмка тебе в спину — так и шагай, чтоб ветер подталкивал.

Старик несколько минут молча лежит на спине и вдруг замечает сороку, примостившуюся к вершине сосны.

— Погляди на птицу. Откуда ветер дует? — спрашивает он Сашка.

Не дождавшись ответа, старик улыбается:

— С севера дует: птица на север головой сидит. Если боком сядет, растреплет ей ветер перья. Неудобно, холодно.

Митрич взглядывает на Сашка и, видя, что он слушает с охотой, продолжает:

— Шёл ты, шёл и в лес забрёл. А ветер отстал. Ткнулся он в деревья — нет ходу. Как узнать, — куда дует? И тут не безвыходно: погляди наверх, найди облака — куда бегут?

Митрич перезаряжает трубочку и пытливо смотрит на Сашка:

— Ты спросить хочешь?

— А если ветер дул да и кончился?

— Тогда снежные надувы ищи, деревья осмотри: где снегу больше?

— Интересно с вами, — просто говорит Сашок. — Очень вы ко всему приглядчивый. И оттого знаете всё. А я так совсем ничего не знаю. Дурачина я, видать, Митрич.

Старик пристально смотрит на Сашка, смущённо подергивает себя за бородку:

— Вовсе и не дурачина. Ты ещё маленький, Сашок. Ты только ещё по жизни начальный шаг сделал. И не то страшно должно быть иному, что мало знает, а то страшно, что знать не хочет. Много горя и тьмы на земле от равнодушия. Это знаешь что? Это — если ватой уши заткнуть, а на глаза рыбьи пузыри надеть. Не видит человек и не слышит ничего толком. И все цветы и песни, вся любовь и радость, все мысли земные — все это ртом такой человек пробует: кушается иль нет? Жизнь для него вся — пирог и постель. Зачем же человеком тогда величаться и жить зачем, Сашок?