Лев Линьков - Мыс Доброй Надежды. Рассказы и повести

Суда находились в это время всего в кабельтове друг от друга. «Хризантема», накренившись еще больше и едва не касаясь реями волн, свернула в сторону.

Баулин взглянул на ручные часы, недобро усмехнулся: слабоваты нервишки у «путешественников».

Ровно через десять минут все объяснилось. И тревожные радиодепеши, и настойчивые попытки шхуны отвлечь «Вихрь» подальше на юг, и пиратская угроза тараном - все это было звеньями одной цепи. Слева по носу появились два кавасаки.

«Издалека их принесло! - посуровел Баулин.- Своим ходом они бы сюда не добрались, тут не обошлось без буксира «Хризантемы». И яснее ясного, что они пришли не за сельдью и не за камбалой - чересчур уж роскошно: двухмачтовая шхуна для каких-то двух кавасаки! Не зря, не зря торчат на баке заокеанские хозяева…»

«Так вот в чем дело, вот почему командир давеча отпустил «Хризантему»,- она отвлекала нас». Алексею стало стыдно за недавние мысли о Баулине. Хорошо хоть, никто, кроме Доронина, не слышал его недоуменных слов.

Кавасаки вслед за шхуной полным ходом удирали в океан, но у «Вихря» было неоспоримое преимущество в скорости, и он отрезал им путь к отступлению.

К борту первого кавасаки он подошел с такой стремительностью, что от резкого трения завизжали и задымились кранцы.

По приказу капитана 3-го ранга Доронин и Кирьянов прыгнули на палубу бота. Девять «рыбаков» что-то поспешно выбрасывали за борт.

Однако оклик боцмана, хлопнувшего ладонью по прикладу автомата, заставил их нехотя поднять руки. Зажав румпель руля под мышкой, поднял руки и шкипер. Моторист заглушил мотор.

- Так-то оно лучше! - усмехнулся Алексей.

Над океаном густели сумерки, и под их покровом второй кавасаки попытался улизнуть, но пулеметная очередь, выпущенная «Вихрем» в воздух, заставила и его застопорить машину.

На этот раз обыск дал совершенно неожиданные результаты: в рыбном трюме восемь отсеков были заполнены столитровыми бидонами со смолой и креозотом; бидоны из двух последних отсеков команда успела повыбрасывать в океан. Трюм второго кавасаки оказался пустым, но едкий запах креозота не оставлял сомнений, что груз обоих ботов был одинаков.

- Вот подлые, вот гады! - в гневе сказал Доронин.

- А что? Зачем им креозот? - не понял Алексей.

- Тут нечего и гадать: полей креозотом и смолой лежбища котиков или бобров - и они вовек больше к нам не вернутся. Ничем их не заманишь. Чуткий зверь.

Едва сдерживая гнев, смотрел на «рыбаков» и Баулин.

Котики водятся в Северном полушарии лишь на Командорских и Курильских островах, на маленьком, советском же, островке Тюленьем и на островах Прибылова, принадлежащих Соединенным Штатам Америки. Безусловно, не хуже, чем Баулину, это было известно и хозяевам «Хризантемы». На какие только подлости не готовы они, чтобы потолще набить карман!

Забуксировав оба кавасаки, «Вихрь» лег наконец курсом на Север, к острову Н., к базе. Можно было бы заставить нарушителей идти за сторожевиком своим ходом, да в надвигающейся ночи могло приключиться всякое, тем более что лица «рыбаков» были мало сказать угрюмы - злы. Упрямо, зло сжаты губы, зло глядят из-под припухших век черные немигающие глазки.

На каждом кавасаки Баулин оставил по два пограничника : на первом - Доронина с Кирьяновым, на втором - Левчука и Ростовцева. Только бы никого из них не укачало!..

Шторм разыгрывался. К ночи он достиг шести баллов. Валы громоздились друг на друга. Ветер срывал с гребней пену, расстилал ее белыми полосами. Волны захлестывались на бак, обдавали брызгами ходовой мостик.

Как ни привычны были к непогоде пограничники, но и они утомились от двухсуточной болтанки. А тут еще новость: командир базы предупредил по радио, что с юга идет тайфун «Надежда».

«Надежда» могла нагрянуть с минуты на минуту, и, чтобы не быть застигнутым врасплох, Баулин развернулся носом к ветру, который вроде бы приутих, лишний раз подтверждая, что перед бурей бывает затишье.

Темнота пала почти мгновенно, будто сразу все небо задернули гигантским черным парусом. Ни малейшего просвета, ни единой звезды, словно их никогда и не было в черном, необъятном, раскачивающемся мире. Только светящаяся доска приборов да компас напоминали, что в этом мире существует свет.

Как ни силился Баулин, он не мог рассмотреть ни орудия на баке, ни лебедки, ни крышки носового люка - ровнешенько ничего! Эта внезапно навалившаяся со всех сторон тьма усиливала ощущение опасности. Баулин не боялся рифов и мелей, их попросту нет в этой части океана. Не опасался он и столкновения с каким-нибудь другим судном - обычные дороги кораблей находились в стороне, вероятность случайной встречи с заблудившимися судами была почти исключена. Да к тому же для чего имеется на «Вихре» радиолокатор?