Лев Линьков - Мыс Доброй Надежды. Рассказы и повести

Сейчас Бентон находится за тысячи верст от этой окаянной тайги и понятия не имеет, каково Ремиге и Лискуну. Узнай Бентон, что они заблудились, он не пожалел бы их, а только обругал болванами и озлился бы, что они заваливают важное задание. Ему даже неведомо, что они не могут воспользоваться компасом, так как компас здесь врет,-вероятно, где-то поблизости залежи железной руды.

Ремига подумал было незаметно отстать и перебраться обратно через границу, но тотчас отбросил эту мысль: увы, он не мог сделать без Лискуна ни шагу.

За спиной прогрохотал поезд. Раздался пронзительный свисток. «Полустанок?.. Мост?..»

Свисток словно подстегнул их. Они пошли так быстро, как только могли. Появилась луна, в тайге немного посветлело, и Ремига довольно отчетливо видел теперь широкую спину Лискуна с тюком, з котором были продукты, радиопередатчик и прочее снаряжение.

- Телеграфная линия,- оглянувшись, прошептал Лискун.

Они перешли просеку, вдоль которой с холма на холм шагали столбы.

Идти близ просеки было рискованно, и Лискун опять углубился в чащобу, заметая за собой лыжню еловой веткой.

Спустившись по крутому склону, они очутились в глубокой лощине.

- Речка Бездна,- прошептал Лискун.

Он первым ступил на занесенный снегом лед, но не сделал и двадцати шагов, как услыхал треск и почувствовал, что проваливается. Он едва сдержался, чтобы не закричать, и инстинктивно растопырил руки, ища опоры. Однако опираться не понадобилось: речка оказалась неглубокой, вода доходила всего до пояса.

Выбравшись на берег, Лискун начал поспешно разуваться. Пока он стаскивал подбитые мехом сапоги, ватные брюки успели так затвердеть, будто были из жести.

Огонь, только огонь мог спасти его! Повернувшись к онемевшему от испуга Ремиге, Лискун сказал, стуча зубами:

- Разведите костер!..

- Вы… Нас обнаружат,- обомлел Ремига.

Лискун разорвал тюк, достал сухие носки, с трудом сгибая пальцы, натянул носки на ноги. Запасных брюк и сапог не было. Без огня он погибнет. Только огонь может спасти его…

Лискун прохрипел:

- Вам говорят…

Ветер дул в лощине с ровной настойчивостью, пронизывал. Лискун поглядел на подбитые мехом сапоги Ремиги:

- Боитесь костра - отдайте мне сапоги… На время.

Ремига молчал.

- Да что же вы, не понимаете? Без меня пропадете…

Лискуна трясло все сильнее и сильнее, и он не ощущал

уже ног. Нет, Ремига добровольно не отдаст сапог. Сейчас Лискун - обуза, от которой Ремига постарается поскорее избавиться. Наверно, Ремига уже придумал, как это сделать. Не зря же он служил в гестапо, комендантствовал в концлагере для советских военнопленных, где Лискун был его помощником…

Отдать сапоги?.. Ремига только зло усмехнулся. Раздумывать некогда! Теперь осталось одно - бежать обратно через границу. И зачем он, Ремига, не сделал этого час назад? Ведь думал же, идиот, об этом, думал…

Ремига скинул с плеч тюк, распорол ножом мешковину, схватил несколько плиток шоколада, пачку галет, запасную флягу с коньяком, рассовал по карманам.

Лискун все понял. «Нет, не уйдешь!..» Он сунул руку в карман, намереваясь вытащить пистолет, и почувствовал, что пальцы уже не сгибаются, совсем не сгибаются.

Бывают же такие совпадения: негаданная беда подстерегла в эту ночь и Тараса Квитко с Кириллом Прокофьевым.

Авария на линии оказалась куда серьезнее, чем предполагал Кирилл. Он думал, что всего лишь где-нибудь оборвались обледеневшие, провисшие от тяжести провода, а выяснилось, что гололед и ветер не только порвали и перепутали провода, но и повалили два столба, те самые два столба, что стояли по краям пересекающего просеку оврага. Кирилл сразу узнал этот приметный овраг: на дне его моховое болото. Именно здесь пограничники подстрелили прошлым летом лакомившегося брусникой медведя.

Кирилл предупредил Тараса, чтобы тот был поосторожнее, и они полезли по крутизне вниз, держась за провода, как моряки держатся за протянутые вдоль палубы штормовые леера.

На счастье, обрыв обнаружился неподалеку от склона. Они сравнительно быстро распутали провода, нарастили и соединили их.

- Полетели телеграммы! - ухмыльнулся Кирилл.

Тарас промолчал. Он промерз, руки закоченели. Пурга

утихла, но заметно похолодало. А впереди еще добрых два часа обратного пути…

Установить поваленные телеграфные столбы двоим было явно не под силу. И все же, поразмыслив, Кирилл нашел выход: они срубили четыре осинки, приподняли ими верхушки столбов и подсунули под них рогатки - только бы провода не лежали на снегу.