Юрий Стрижевский - Повесть о мужестве

— А вот вы, например, товарищ инструктор, испытывали когда-нибудь страх? — спросил Трубицына один из курсантов.

— Инстинкт самосохранения, — спокойно ответил тот, — присущ каждому здоровому человеку. Все дело в умении перед лицом опасности загнать его куда-то в глубину и разумно действовать. С годами это входит в привычку. Подвиг же требует не только мужества, а и расчета, умения и мастерства. Только тогда человек сможет совершить бесстрашный поступок, я уж не говорю о подвиге, когда он делает это с полным сознанием всех последствий. Слепой порыв — это истерика, а не подвиг.

Зимой 1933 года вся семья Гастелло, кроме Николая и Ани, собралась в Хлебникове. Приехал из Мурома Виктор и стал работать на одном заводе с Ниной. Николай писал редко, главным образом поздравлял с праздниками или в ответ на тревожное письмо Нины присылал коротенькую телеграмму: «Жив-здоров». Ане в Ленинград он писал чаще, и каждый раз, получив от него письмо, она сразу же писала родителям: «Получила от Коли письмо. Он пишет…»

Однажды Гастелло получили письмо из Ленинграда: «Добрый день, все, — писала Аня. — Разрешите мне вас всех поздравить с нашей общей радостью. Вчера я получила письмо от Коли, где он пишет, что 17-го ноября кончил благополучно и успешно. 15-го декабря будет выпуск. А когда его увидим, не пишет. Вчера я его поздравила телеграммой и хочу порадовать вас. Скоро будем опять вместе. 23/XI 33. Ваша Анна».

Инспектор Тюрин сдержал свое слово. По его рекомендации Николая направили в 21-ю тяжелобомбардировочную бригаду в Ростов-на-Дону. Первого февраля ему надо было явиться в часть, а до этого он имел возможность съездить домой в отпуск.

Прибыл Николай под самый Новый год. За несколько дней до него приехала из Ленинграда Аня. Нина и Виктор ездили ее встречать. В Хлебниково приехали веселые, разрумяненные морозом. Все москвичи получили подарки из Питера, но самый главный подарок был у нее аккуратно завернут в стеганое одеяльце — это был маленький Виктор Николаевич Гастелло.

— Ну вот, Настасья, мы с тобой дедушка с бабушкой! — воскликнул Франц Павлович, беря осторожно на руки внука.

С приездом сына и невестки в хлебниковском доме наступило небывалое оживление. Постоянным жителям пришлось потесниться и уступить одну из комнат молодой семье.

Взяв у брата лыжи, Николай отправился в дальний лес и вернулся с маленькой хорошенькой елочкой. В двенадцать часов семья сидела за празднично накрытым столом. На комоде, с которого для этого случая было убрано зеркало, сверкала огнями нарядная елка.

— За молодую семью, за нового летчика, за счастливую жизнь! — сказал Франц Павлович, поднимая бокал, когда Аня вынесла на руках сына; Витька-маленький смешно таращил глазенки на яркие огни елки.

В Ростов приехали рано утром. После дремотной теплоты вагона Ане показалось, что тут еще холодней, чем в Москве. Она плотней прижала к себе Виктора, накрыв его поверх одеяльца теплым платком. На вызванной военным комендантом машине приехали в военный городок.

В жарко натопленной комнате дежурного по части было людно. Как и ожидал Николай, здесь собралось несколько его товарищей — бывших луганских курсантов. Здесь были и знакомые уже Ане Глебушка Чистяков и Евдоким Коваленко, а так же три или четыре бывших курсанта, которых она не знала.

— Ну вот и все в сборе! — пробасил Евдоким, придвигая Ане стул. — Садитесь, садитесь, мамочка!

Заговорили о будущей работе, о том, кто как провел отпуск. Поздравили Аню и Николая с сыном. Вскоре явился дежурный по бригаде. Проверив документы прибывших, он отвел их в ДКА, где холостых пилотов разместили в общежитии, а Николая с семьей временно поселили в небольшой комнате для приезжающих.

Вечером Николай ушел на товарищескую встречу с молодыми штурманами, только вчера прибывшими из училища. Аня осталась с Виктором. За окном лиловели сумерки; сквозь морозный рисунок на стекле в комнату пробивался свет уличного фонаря. Намаявшись за дорогу, Аня уложила сына и задремала сама, уткнувшись лицом в подушку. Разбудили ее шаги за дверью.

— Сюда, сюда, — услышала она голос Николая. — К нам можно?

Аня быстро вскочила, зажгла настольную лампу. В дверях стоял Николай, а за ним Чистяков, Коваленко и незнакомый Ане командир в новенькой, с иголочки, форме.

— Младший штурман Николай Бычков, тезка и земляк вашего мужа, — представился он.

— Значит, и мой земляк, — приветливо улыбнулась Аня, протягивая ему руку.