Алексей Осипов - По волчьему следу

Ребята спустились в овраг, набрали в банку из ручейка воды.

— Обязательно, что ли, из банки поливать, я и так промою, — сказал Колька, наклонясь над ручьем.

— Так нельзя! Заражение будет.

Володя сломил несколько веточек черемухи и положил в воду. Через три минуты сказал:

— Теперь все, давай твои раны.

Когда рука была перевязана платком, Колька спросил:

— Не понимаю, что за фокусы? Черемуху положил для запаха, что ли?

— Для запаха! Чудак-человек! Черемуха выделяет фитонциды, вещества такие, которые убивают вредные бактерии. С черемухой можно пить даже сырую болотную и речную воду.

Колька здоровой рукой поскреб затылок.

— А легче стало руке, уже не горит.

Снова взобрались на пригорок, сели в свой шалаш. Темнело. Длинные тени деревьев легли на поляну и скоро растворились в сумерках, с землей слились. Птицы успокоились.

Вдруг со стороны поля послышались звуки: «Цык-кхо, цык-кхо».

— Опять ястреб! — толкнул Колька Володю.

Тот насторожился.

— Вальдшнеп, — прошептал он.

К просеке, чуть не задевая крыльями макушки деревьев, стремительно летела большая птица. Володя поднял ружье, прицелился. Птица продолжала спокойно парить, изредка издавая протяжные звуки. А с земли ей отвечала вторая: «Цык-кхо!»

Заметив ребят, вальдшнеп вздрогнул, метнулся в сторону и ступеньками пошел вверх.

— Бей, уйдет! — крикнул Колька.

Но Володя медленно опустил ружье. Нажми он на спусковой крючок — и теперь бы горячее тело вальдшнепа трепыхалось в руках мальчишек.

В последнее до выстрела мгновение Володя представил себе долгий, тяжелый и опасный путь перелетных птиц. Снег и голод, болезни, моря и пустыни — все осталось позади, все преодолели, чтобы вернуться на родину, где их ждет весна, радости, песни и сытая пища. И вдруг выстрел из куста?..

— Чего же ты, растяпа! — сказал Колька, когда вальдшнеп скрылся в кустах. — Ястреба как здорово смазал!

— А это не ястреб, это вальдшнеп!

В небе вспыхнула одна звездочка, за ней другая, третья…

— Пойдем, — сказал Володя, вылезая из укрытия.

— Подожди, слышишь еще где-то хоркает. Теперь я их голоса знаю.

Володя уже вышел на дорожку. В руках он держал связанного ястреба.

— Стой, прямо на нас летит, целься! — Колька присел, чтобы дать возможность Володе выстрелить, а Володя и ружья с плеча не снял. — Ну, чего же ты?

— Осенью, осенью на вальдшнепов пойдем, тогда они вкуснее, жирнее будут.

Колька торопливо шагал по тропинке и бубнил:

— Царская птица! Угощу царским кушаньем! Никогда больше с тобой не пойду. Солдатские ранения вместо царской птицы! — И он поднял забинтованную руку к небу, где, омытые весенними дождями, дрожали яркие золотые звездочки.

А вдали раздавалось: «Цык-кхо! Цык-кхо!»

Еще в школе в большую перемену договорились мальчишки о встрече после уроков на футбольном поле.

Особенно хотелось быть на тренировке Виктору. Он недавно купил себе новые бутсы и никому, даже лучшему другу Володе, не сказал об этом. Интереснее в спортивной форме появиться среди ребят неожиданно. Пусть от удивления у них глаза на лоб лезут. Уже не раз перед тем как лечь спать, он доставал из чемодана обновку, обувался и прохаживался по комнате.

Из всей команды только у него одного еще недавно не было бутсов, и часто с поля сражения он приходил домой с разбитыми ногами. Украдкой от матери и младшего братишки промывал соленой водой царапины. В последней встрече с футболистами соседней деревни ему подбили левую ногу.

Вечером мать долго бранилась, уговаривала сына бросить эту глупую игру, но Виктор стоял на своем.

— Нам учителя разрешают играть, а на соревнованиях сам директор Николай Петрович будет.

У ребят ботинки со шпорами, им хорошо.

Мать не столько жалела денег, сколько хотела отучить сына от ненавистной игры, но, видя его одержимость, сжалилась — дала денег на бутсы.

Виктор торопился из школы домой, а мысли его уже давно были на поле сражения. Завтра, в воскресенье, матч, на велосипедах приедут к ним игроки из другой школы.

Тропинкой быстро пробежал через сад, потрепал за уши собаку, всегда поджидавшую его, и застыл в недоумении.